Слава, а причем мой компьютер? – вырывая из невеселого оцепенения, спросила Ксенька. – Вам он не по барабану, как папе?
– Не по барабану. В твоем возрасте надо иметь хороший комп. Завтра, ну то есть, в понедельник, подберу конфигурацию и тебе подарю.
– С какого перепуга ты будешь дарить этой звезде новый компьютер? – возмущенно спросила Элла.
– Вместо «Эльдорадо»? – уточнила Ксенька.
– Нет, – ответил Ганцев. – «Эльдорадо» – через десять лет. Компьютер – сейчас.
– Типа в честь моей конфирмации?
Оторвавшись от дороги, Ганцев быстро взглянул на полудочку.
– Типа того, – он кивнул и снова уставился вперед.
Они перебрасывались фразами, понятными только двоим, да еще коршуну, который видел все происшедшее.
Но пассажиры были слишком пьяны и довольны жизнью, чтобы вникать в чужие загадки.
– Нет, «Эльдорадо» не пойдет, – сказал Ганцев через километр, обогнав на кик-дауне пылевое облако, внутри которого ехал автопоезд. – Кабриолет – машина для цивилизованной страны, а в России можно ездить, только задраив все люки.
«Хаммер» ревел уверенно, он был полностью доволен и хозяином и жизнью.
– На самом деле я тебя вижу в вишневой «Шевроле Импала» шестьдесят второго, года моего рождения. Твои пропорции, вообще ты, только на колесах. Но, увы, на такой старой машине ездить нельзя, только любоваться. Я подарю тебе трехсотый «Крайслер», тоже красный.
Ксенька не ответила, она думала о чем-то своем.
Воровато оглянувшись и убедившись, что сзади все заняты собой, Ганцев протянул правую руку, положил ее на широчайшую консоль за селектором.
Почти сразу ладонь ощутила прикосновение тонких пальцев. Они уже понимали друг друга без слов.
6
– Рит, ты прости меня, пожалуйста, – сказал Ганцев, прижавшись щекой к Маргаритиной груди, спрятанной вискозной рубашкой.
– За что? – спросила она, не реагируя на прикосновение.
– За все, – ответил он, не вдаваясь в подробности.
В памяти промелькнул плотный солнечный свет, вкрадчивый запах сена и миг высшего блаженства, достигнутый одновременно – чего с другими женщинами не случалось.
Обо всем том никто не мог узнать.
Но Ганцев знал и вина – перед самой Ксенькой, перед Виктором и Эллой, даже перед услужливым Артемием, а прежде всего перед женой – жгла до такой степени, что ее следовало выжечь дотла неясными признаниями.
– За то, что устроил это шоу Нарциссо на дороге, – пояснил он, переводя стрелки на известное. – Глупо, трижды глупо. Но…
Жена молчала.
–…Захотелось доставить девчонке удовольствие. Возвысить ее над этим Артемием. Витька, лишенец, не думает о том, что дочери нужен не только быт, но имидж. Прости меня, Рита.
– Ты помнишь, что сказал Иоанн Предтеча, когда Христос подошел к Иордану? – спросила
