шину раннего утра прибора, но здравый смысл позволил лишь нажать кнопку отбоя. Комната вновь погрузилась в тишину, с ее возвращением, казалось, заснул и здравый смысл, уступив право командования эгоизму, который умалял дать ему еще несколько минут, чтобы узнать, чем закончится прерванное сновидение. Человек резким движением сел в кровати. Затем опустил ноги и направился в ванную, прекрасно ориентируясь в полной темноте. Включенный свет резанул по глазам, хозяин квартиры зажмурился. Он поймал себя на том, что если еще секунду его глаза будут закрыты, он заснет стоя. Мужчина тряхнул головой, а через несколько секунд уже смотрел в зеркало над умывальником.
В зеркале отражалось сонное измученное лицо с черной щетиной. Зеленые глаза, испускающие лихорадочный блеск, оставались полузакрытыми, придавая лицу хозяина подозрительность. Черные брови нависали над глазными впадинами, добавляя в образ суровость и некую озлобленность. Мужчина провел рукой по щеке, прислушиваясь, как шелестит волос под ладонью. Нужно было бриться, но желание отсутствовало. Мужчина повертел головой, изучая все стороны своего лица, и вяло усмехнулся. Правая рука открыла воду. Кран чихнул, крякнул и выбросил струю ржавой воды, которая воронкой устремилась в сливное отверстие, оставляя на стенках раковины крупицы ржавчины. Человек подождал, пока струя воды не станет прозрачной, а затем подставил руки чашечкой. Было приятно ощущать прохладу воды, пусть даже пахнувшей ржавчиной и затхлым водоемом. Мужчина закрыл воду, вытерся полотенцем и новыми глазами посмотрел в зеркало. Взгляд, как фокус фотоаппарата сделал размытым отражение и отчетливо прорисовал длинную трещину, которая делила зеркало на два куска. Воспоминания бурным потоком заполнили еще не окончательно проснувшийся мозг.
Шум свадьбы остался за порогом квартиры, он – молодой парень внес через порог красивую брюнетку в белоснежном платье. Она соскочила на пол, загадочно улыбнулась и исчезла в этой самой ванной, строго-настрого запретив уже законному мужу подглядывать. Юноша честно ждал минуты две, а затем открыл двери, а там… Она стояла в кружевном белье, чулках и фате. В ее огромных глазах смешались лукавство и детская невинность. Он больше не мог сдерживаться и шагнул в тесное помещение. Они любили друг друга. В момент наивысшего удовольствия она задела зеркало, но то, боясь нарушить единение молодых тел, только глухо кашлянуло и обзавелось огромной трещиной через всю свою площадь.
Мужчина моргнул, мимолетная картина, которую он видел уже не первый раз, растаяла. Теперь перед ним висело только треснувшее зеркало с отражением небритого лица. Он вышел на кухню. Порция растворимого кофе, лишь потому, что «очень быстро», пара кусков засохшей булки с маслом и завтраку конец. Он не спешил вставать. Вереница образов и звуков, которые некогда наполняли эту квартиру, вновь вернулась в его мысли. В тот момент он мог поклясться, что ощущает аромат ее крема для рук.
Сколько они прожили вместе? Не полных два года? Два года. Это много или мало? Менее двух лет понадобилось, чтобы костер, которому казалось не угаснуть никогда, выгорел до золы, до черной пыли отвращения. И вот от той пылкости осталось лишь треснутое зеркало в ванной, которое каждое утро своими гранями резало по одной и той же ране, не давая ей затянуться. Почему он не выбросил этот кусок стекла? Может, он мазохист? Это предположение растянуло губы в усмешке. Он не мог однозначно ответить на все вопросы, он не знал ответы и на многие другие, но он продолжал жить, и этого было достаточно в данный момент.
Почему они расстались? А почему расстаются люди? Почему гаснут чувства? Он вспомнил, что где-то читал о разводе из-за не закрытого тюбика зубной пасты. Девушку раздражало, что ее благоверный не закрывал тюбик зубной пасты. Конечно, это не было основной причиной развода, а тем более такого не замечалось в их отношениях, но подобные мелочи стали превращаться в скрытые рифы недомолвок. Затем они вырастали в горы ссор, в обиды, в полное непонимание.
– Ваня! – мужчина за столом вздрогнул, он отчетливо слышал свое имя. – Ваня! Ты снова плохо смыл остатки щетины с раковины после бритья.
Он не ответил. Послышались шаги босых ног по линолеуму. Она возникла в проеме кухонных дверей, как всегда прекрасна в любое время суток, в любом одеянии.
– Ты слышишь меня? – вопрос многократным эхом отразился в голове Ивана.
– Слышу.
Он устало посмотрел на жену.
– Мне надоело ходить за тобой с тряпкой, сколько можно говорить об одном и том же? – девушка накручивала себя, повышая тон.
Она входила в раж перепалки, и ей не хватало лишь одного реактива – ответов оппонента, чтобы взорваться полноценной бомбой-скандалом.
– Бедная, а ты только и делаешь, что ходишь за мной с тряпкой.
Нужный реактив попал в топку, и реакция пошла на полную.
– Что ты хочешь этим сказать? – ее глаза сверкнули.
– Только то, что за собой ты ничего не замечаешь?
Равнодушие
