кафтан, он ловко вывернул его наизнанку и одел исподней стороной вверх. Правый сапог обул на левую ногу, а левый – на правую. Пояс рубахи завернул пряжкой за спину. Мир вокруг преобразился. Кусты перестали цеплять и запутывать, а деревья – хлестать ветвями. В три шага он добрался до лешего, ухватил за рубище и резко дернул назад:
– Нет, ты во всем мне сознаешься, или я тебя в щепку сотру!
– Ох, и настырная же ты псина! – глухо ухнул чащобник.
– За псину ты еще поплатишься! – пообещал вурдалак. – А пока отвечай: твой это лапоть?
И он вынул из-за пазухи улику, подобранную на поляне. Леший расхохотался:
– Ты дурной или поганок нанюхался? На размер взгляни. Сам попробуй, нацепи эту мелочь на мою ступню.
И он вытянул кряжистую ногу, похожую на толстый древесный корень. В самом деле: его кривая подошва была раза в три шире, чем лапоть из ларца. Плетенки лешего не только размером, но и видом не походили на ту, что держал Горихвост.
– Но ведь кроме тебя, в лаптях никто больше не ходит, – опешил вурдалак.
– Мужики ходят в деревне, – возразил Распут.
– Где деревня, а где мы? – все еще соображая, пробурчал Горихвост.
– Не простой это лапоть, – скривил деревянную рожу леший. – Я б его даже трогать не стал. Заговоренный он. Злой.
– А то ты у нас добрый.
– К тем, кто леса не портит – добрый. А кто рубит и жжет – тут уж не до добра.
За дремучей чащобой послышались голоса. Меж деревьев замелькали огоньки факелов, косы и топоры звонко запели, вонзаясь в подлесок и расчищая дорогу целой толпе мужиков во главе с сельским старостой Воропаем.
– Легки на помине! – бросил с досадой Распут. – Как они только дебри прошли, мухомор им всем в щи? Совсем страх потеряли. Видно, знают, что нет у нас книги, иначе ни в жисть не решились бы лезть.
– Как они могли это узнать? Кто им сказал? – вскрикнул Горихвост.
– Почем я знаю? Беги-ка отсюда. А я встречу гостей, как положено по лесному уставу.
– Нет, брат. Лес – и для меня дом. Вместе живем, вмести и драться за него будем! – возразил Горихвост и спешно накинул длаку.
– Ай! Да здесь чертов волчара! – испуганно заголосил Воропай, тыча в его сторону дубиной с горящей просмоленной паклей на конце.
– Разрази гром Еропку! – сказал молодой парень с рябой рожей, останавливаясь за его спиной. – Вот это тварь! Как будто из самого пекла явилась. Шкура навыворот, а лапы-то, лапы! Назад коленями выгнуты, будто нарочно сломали.
Мужики сгрудились с расширенными от страха глазами. Никто не решался сделать и шагу. Горихвост угрожающе зарычал и собрался куснуть Воропая за ляжку, но стоило ему двинуться вперед, как все тело с головы до хвоста пронзила острая боль.
Что за черт? Отчего спина с лапами будто треснувшее стекло?
– Ребяты, этот оборотень маху дал! – азартно завопил рябой Еропка. – Глядите, он и оборачиваться-то
