разговора о буднях перешли, наконец, отдыхать. Стояла пивная тарелка и три кружки лагера.
– Я расскажу тебе такую историю. – парировал журналист. – Работал со мной на студии парень по имени Алексей. Прозвище – «Витя». Энтузиаст талантливый, но глуповатый. У прозвища отдельная история. Повадились рыбачить с отцом на городской реке. Отдых, типа. Потом они эту рыбу ели… В итоге – пожелтели глазки.
– В смысле?
– Лямблии. Назвали ревит, за желтизну. Потом – Витя.
– Журналист-желтушник… – усмехнулся Гриша.
– В общем, кроме сюжетов для телеканала, снимал какие-то видео в интернете. Завёл там канал с «расследованиями». Уговорил начальника насчёт аппаратуры. Камера стоит миллиона два. Витя снимал себя на фоне стены… – говорил Максим. – Дело пошло. Одно расследование посмотрела прокуратура. Первые подписчики, так сказать. Возбудились. Кто-то даже сел. Витя вспыхнул. «Сейчас всех бандитов раскассируем». После смены хватал с собой оператора. Снимал места работы коррупционеров, обожал фокус на развевающемся государственном флаге. Сюжеты выходили всё реже и качественнее.
Максим отпил пиво из кружки. Играл джазовый репертуар. Тусклый свет падал на плечи.
– Копнул под министра промышленности. Я говорю ему – «что ж ты делаешь…», развалился с кофейком, отвечает – «проливаю соль на глистов…!». Спустя месяц снял расследование про одного судью. Задохленькое, говоря честно. Но, видно, нащупал городской нерв. Вечером следующего дня к нему постучались. Открывает дверь. Стоит сухощавый невысокий мужик в простецкой одежде. Без биты, без оружия. Такие предупреждения опасней всего. Мотнул чёрным пакетом. Говорит: «двести тысяч. Забираешь, снимаешь бабочки». – говорил Максим.
– Двести тысяч…! – охнул Гриша. – Либо?
– Люди серьёзные. Без либо. Витя задумался. Собрался отказать… Вдруг говорит – есть у вас банковские реквизиты? Тот спрашивает – тебе ещё зачем? Витя настаивал – хочу номер вашего банковского счёта; и тогда согласен. Вскоре договорились. Витя получил реквизиты. И двести тысяч рублей наличными. С тех пор снимал сюжеты об открытии качелей, о гимнастике в скверах… И вдруг спустя три месяца на федеральном канале – не на нашем – выходит «Пальмира».
– А, слышал! – сказал Богдан.
– Все слышали. Отделал мафию на чём свет стоит. – говорил журналист. – А ровно за день на банковском счету уже покоились двести тысяч с комментарием «я передумал. Возвращаю ваши деньги.».
– Дерзко. – сказал Гриша.
– Хитёр! – возник Богдан, несколько уже поддат.
– И в чём же хитрость? – остановился Максим.
– …Не знаю.
Максим посмеялся.
– Слушай. – продолжил он. – Витя знал человека, который вертелся в мутных темах. В основном фарцовка в КНР. Этот знакомый тогда порол схему весьма тёмных оттенков, и у него встало на границе. Почти два товарных вагона без сертификатов соответствия, с кухонной накладной – чистая паль и навар… Витя связался и влил в этот вопрос все свои две сотни. Знакомый раскланялся и раздал взяток; быстро наладил нити. Я в таком особо не разбираюсь, но Витя сам говорил, дело стало очень сомнительным – даже несколько пожалел. Рисковал замолчать бесплатно… – говорил Максим. – Однако через месяц схема взорвалась. Спустя два месяца он получил свои двести обратно и миллион сверху. – продолжал журналист. – Деньги бандитам вернул, и сразу опубликовал фильм, над которым работал полгода… За фильм позже Москва премировала – грамота и пятьдесят тысяч. Правда, он её так и не получил. Пропал без вести.
– Как?! – лопнул Богдан.
– Двести тысяч оказались из личных средств Франциска…
– Ё-моё…
– Об этом пируэте он всё выяснил… Вместе с Витей пропала без вести его девушка.
– Да уж… Рисковая схема. Жаль парня. – сказал Гриша и отпил из кружки.
– Жаль! – Богдану было, кажется, уже весьма хорошо, несмотря на несчастливую историю.
Гриша, один из трёх ребят, отдыхавших за этим столом, работал в самой большой курьерской службе подмосковья. Лет ему было 27. Роста немногим выше среднего. Симпатичной, даже красивой, удачной наружности. Но поунывший. Работал он пешим курьером. Это, пожалуй, ниже всех. Наравне с уборщиком офиса.
У Гриши не было по локоть левой руки. Рассказывать об этом случае он не любил. Ребята подшучивали: «мойте руку перед едой». Трудоустроиться Грише было нелегко. Поэтому на своей должности он работал ответственно и всегда выполнял план. Коллектив втайне прекратил приглашать его на встречи. Гриша не понимал почему. Он это узнал только когда новогодний корпоратив прошел мимо него. Ему сказали – была суматоха, всех обзванивали,
