Не идее фюрера, а именно его практике. Шпеер – это молчаливое могущество. Та группа индустрии, которая сейчас создана и которая занимается планами послевоенного возрождения Германии, – это мозг, сердце и руки будущего. Я знаю, чем сейчас заняты наши промышленники, сплотившиеся вокруг Шпеера. Они заняты двумя проблемами: как выжать максимум прибыли и как эти прибыли перевести в западные банки.
Выслушав эти доводы Шелленберга, Гиммлер впервые задумался о том, что ключ к тайне, которую нес в себе Шпеер, он сможет найти, завладев архивом Бормана, ибо если связи промышленников с нейтралами и с Америкой использует не он, Гиммлер, то наверняка их мог использовать Борман.
Шелленберг увидел Штирлица в приемной рейхсфюрера.
– Вы – следующий, – сказал Штирлицу дежурный адъютант, пропуская к Гиммлеру начальника хозяйственного управления СС генерала Поля, – я думаю, обергруппенфюрер ненадолго: у него локальные вопросы.
– Здравствуйте, Штирлиц, – сказал Шелленберг. – Я ищу вас.
– Добрый день, – ответил Штирлиц, – что вы такой серый? Устали?
– Заметно?
– Очень.
– Пойдемте ко мне, вы нужны мне сейчас.
– Я вчера просил приема у рейхсфюрера.
– Что за вопрос?
– Личный.
– Вы придете через час-полтора, – сказал Шелленберг, – попросите перенести прием, рейхсфюрер будет здесь до конца дня.
– Хорошо, – проворчал Штирлиц, – только боюсь, это неудобно.
– Я забираю фон Штирлица, – сказал дежурному адъютанту Шелленберг, – перенесите, пожалуйста, прием на вечер.
– Есть, бригаденфюрер!
Шелленберг взял Штирлица под руку и, выходя из кабинета, весело шепнул:
– Каков голос, а? Он рапортует, словно актер оперетты, голосом из живота и с явным желанием понравиться.
– Я всегда жалею адъютантов, – сказал Штирлиц, – им постоянно нужно сохранять многозначительность: иначе люди поймут их ненужность.
– Вы не правы. Адъютант очень нужен. Он вроде красивой охотничьей собаки: и поговорить можно между делом, и, если хорош экстерьер, другие охотники будут завидовать.
– Я, правда, знал одного адъютанта, – продолжал Штирлиц, пока они шли по коридорам, – который выполнял роль импрессарио: он всем рассказывал о гениальности своего хозяина. В конце концов ему устроили автомобильную катастрофу: слишком уж был певуч, раздражало…
Шелленберг засмеялся:
– Выдумали или правда?
– Конечно, выдумал…
Около выхода на центральную лестницу им повстречался Мюллер.
– Хайль Гитлер, друзья! – сказал он.
– Хайль Гитлер, дружище, – ответил Шелленберг.
– Хайль, – ответил Штирлиц, не поднимая руки.
– Рад
