Федоровна перебралась в Петербург, оставив маленького Петрушу под присмотром нянь и медсестры. Она понимала, что старший сын сейчас находится в том возрасте, когда необходимо получить хорошее образование и не менее хорошее воспитание. Она не могла позволить, чтобы Алексей рос без присмотра матери, отдавая все свои силы на уход за Петром. Каждые выходные она навещала своего младшего сына, стараясь, чтоб мальчик не чувствовал себя брошенным. Но все же, каждый раз, глядя в глаза своему оставленному ребенку на попечение чужих для него людей, она испытывала угрызения совести, зная, как Петр грустит без своих родных.
Анастасия, пробыла в гостях у Гронских всего несколько минут, она вкратце рассказала юноше, по какой причине они здесь оказались, пообещав, заходить к нему в гости как можно чаще. Петр был несказанно рад ее появлению, он вообще был очень гостеприимный молодой человек и всегда с теплотой и добротой относился к людям, которые его навещали. Новый человек в доме, с которым можно было пообщаться, всегда вызывал в его душе ликование. Замкнутое пространство, в котором он находился уже многие годы, нагоняло на него печаль и тоску.
Попрощавшись, с Петром, Анастасия вновь двинулась той тропой, которой шла. Она раскидывала под ногами шуршавшие листья, прислушиваясь к пению скворцов, и спрашивала у кукушки, много ли ей еще осталось жить. Тук, тук – отвечала в ответ ей птица. «Врешь ты все, – парировала она ей. Мне цыганка нагадала, восемьдесят восемь, значит, столько я и проживу!». Вдали она увидела сверкающие на солнце купола с проплывающими в них облаками и услышала колокольный звон, взывающий деревенских жителей к вечерней литургии. Эта церковь с детства была ей знакома, родители рассказывали, что именно в ней Анастасию крестили, да и батюшка знал всю их семью и даже, бывало, заходил к ним в гости. Поэтому, она решила пойти в храм и поприветствовать святого отца. Каково же было ее удивление, когда, зайдя в святую обитель, вместо прежнего священника, изношенного годами прожитых лет, она увидела, пока лишь со спины, на его месте совсем незнакомого Батюшку, который читал вечернюю службу, его одеяние было никак в будние дни, а как в святые праздники. Анастасия еще не видела его лица, но она понимала по его осанке, выправке, волосам, рукам и голосу, что это довольно молодой юноша. Ноты его голоса, звучали как великие мелодии величайших классиков Баха, Бетховена, Вивальди. Ей чудилось, что она птица, поднимающаяся над землей, ее душа парит за гранью реальности, там, высоко в облаках, ей так сладко и легко. Движимая любопытством, посмотреть в лицо обладателя такого чудного голоса, из уст которых вытекает такая прелестная музыка, Анастасия прошла сквозь ряды молящегося народа и остановилась так, чтобы она смогла увидеть хоть часть лица этого святого мужчины. Молодой батюшка увлеченно и отрешенно читал молитвы, казалось, он не замечал никого вокруг. Его лицо было склонено над библией, и разглядеть его никак не удавалось, да к завершению ко всему настала та часть литургии, когда монахини
