лопастями кровавые ошмётки. Вспухает огненный шар.
Я едва успеваю нырнуть. Меня бьёт, крутит и несёт: сдетонировал боекомплект, осколки рвут болотные кочки и распарывают трясину в сантиметрах от меня.
Выползаю. Сдираю маску. Дышу, морщясь от удушливой гари. Надо мной качается ошарашенная стрекоза, вцепившаяся в обгоревшую ветку. Глаза у стрекозы огромные, глубокие, изумрудные.
Как у Неё.
* * *
– Макс, вторая фигура – «часовые». Снимешь караул – значит, повезло.
Оружие нахожу сразу.
– Чтоб ты сдох, животное! – кричу я в зенит.
Этим перочинным ножичком презерватив с первого раза не проткнёшь. Спрутс захлёбывается от хохота.
Ползу, забивая рот и ноздри жижей. Где же их искать? Осторожно осматриваюсь: над топью летают жёлтые мячики и взрываются. У рогача фигура «ракетка». Он – достойный соперник, надо признать.
Ветерок приносит запах дешёвого флотского табака. Морщусь: Полоз украдкой курит такой в корабельном гальюне, потом не продохнуть. Ползу на вонь.
Вижу три силуэта за кустами. Маску и трубку я бросил на прошлой точке, а зря. Вдыхаю поглубже, ныряю, стараясь запомнить направление. Чёртовы пиявки налетают стаей, лезут под комбез, грызут кожу – терплю.
Выныриваю, когда в лёгких не остаётся и молекулы воздуха. Сдерживаю хрип. В ушах звенит, и я не сразу слышу разговор.
– А с кэпом связи нет, Умник?
– Только аварийный канал, на крайний случай.
– Чёрт, долго тут торчать? – знакомый бас. – Тебе, Полоз, в болоте-то хорошо. Тебе и лягушка – невеста. А я бы прошвырнулся по Миле, там такие девки – о-о!
– Не вопи, Верзила. Что, уже кончил в штанишки?
Улыбка расплывается на моём грязном лице, увешанном надувшимися кровью пиявками. Пацаны, мой экипаж!
В последнюю секунду бью себя по готовому заорать рту. Откуда им тут взяться?
– Кабаны, кабаны, нападением сильны, – фальшиво напевает тот, что говорит голосом Верзилы. Вот тут у тебя прокол, Спрутс. Верзила возненавидел «Кабанов» после скандала со сдачей матча и теперь болеет за «Мразей».
Умник не скребёт щёку пятерней, а деликатно чешет согнутым указательным пальцем. А Полоз никогда не балуется с оружием, щелкая предохранителем: давным-давно он отстрелил себе половину ступни.
Я отбрасываю бесполезный ножичек и хватаю корягу. Вскакиваю и луплю лже-Верзилу по спине: он ближе всех.
Хрен бы я вырубил настоящего Верзилу с одного удара.
Гибкий дублёр Полоза уходит от прямого в челюсть, бьёт прикладом под дых. Неплохо: воздух застревает в глотке, в глазах темнеет. Падаю на колени.
В лоб упирается холодный срез ствола.
– Допрыгался, ушлёпок?
Я молчу. Мамина печень, Полоз ни за что не сделает такой ошибки: он выстрелит сразу. Только
