твари с треугольными зубами цвета дымчатого стекла.
Пасти, способные проглотить человека, раскрылись, люди застыли в ужасе, а их искажённые лица были направлены в небо.
Тимур Максютов. БАБУШКА В ОКОШКЕ
– Пожалуйста, сообщите цель вашего визита.
Вот это голос! До кишок пробирает и ниже. С хрипотцой, обещающий. Ведь знаю, что робот, а всё равно – потряхивает. Полгода просушки – это вам не жук чихнул.
Хотя джунгли Мегеры сухим местечком не назовёшь.
– Повторяю: сообщите цель визита и состав пассажиров.
Верзила хмыкает, гладит приклад своей трёхствольной дуры и бормочет:
– Кэп, ты чего завис? Скажи ей, что экскурсия школьников.
– Или монашек, – подхватывает Полоз, – таких, бледненьких. В белых шляпах и чёрных рясах, а под рясами…
Он давно расстегнул ремни и елозит на ложементе. У Полоза в заднице не шило, а пехотный штык-нож: он на пять минут покоя не способен, из-за чего сам вляпывается и других подводит.
– Заткнитесь оба, – шикаю я, прикрыв рукой микрофон.
Хлопаю Умника по плечу: тот кивает и танцует джигу на клавиатуре. Руки у него обычные, человеческие (я не люблю мутантов, ибо расист); но сейчас кажется, что у него то ли по паре лишних суставов в каждом пальце, то ли вообще суставов нет.
– Есть, – шепчет Умник и отправляет поддельный код красотке с умопомрачительным голосом.
– Добро пожаловать на независимую планету Мидас. Ваш причал номер тринадцать.
– Благодарю.
Вырубаю микрофон. Полоз протестует:
– Кэп, куда спешить? Возьми у неё телефончик. И передай, что её ждёт чудесный вечер в компании героя космических битв, плавно перетекающий в незабываемую ночь с ним же.
– Штекер у тебя коротковат для её разъёма, – натужно острит Верзила.
– Молчи уж, гуру мастурбации, не то я стащу у Умника пару вирусов и запущу тебе в комп. Останешься без своих подружек.
Бугай багровеет. Кулаки у него работают быстрее мозгов: он выбрасывает свою кувалду, но Полоз играючи подныривает под руку и приставляет палец к толстенной шее.
– Пиф-паф! Ты убит, тормоз.
Верзила сейчас лопнет от хлынувшей в лицо крови: такие вещи нельзя произносить даже в шутку. Сипит:
– Ну, ты…
– Ну, ты, трепло, – даю подзатыльник говоруну, – завали хлебало, мамина печень, пока я тебе его не заклепал.
Верзила медленно заводится, но ещё медленнее остывает:
– Кэп, дай, я этой змеюке лапки поотрываю.
– Придурок, у змей не бывает лап, только крылышки, – хихикает Полоз.
У обоих в головах давно перепутались останки школьной биологии с практической криптозоологией.
– Брейк. Или по трое суток карцера каждому.
*
