оторопел.
Веско сидел на тропе, прислоненный к дереву, будто отдыхал. Его отрезанная голова лежала у него на коленях.
– Веско, братко! – Никита упал перед ним на колени. – Веско, вставай. Вот и «Сатрап» со мной. Мы уйдем, слышишь. А где у тебя сапоги, а?! – и осекся, завыл, задрав голову. Истинно волк, почуявший кровь, кровь своего ближнего. Он смотрел невидящими глазами в небо и выл, раскачиваясь из стороны в сторону.
И тут эхо принесло взрыв гранаты. Никита прислушался: «Слышишь, Веско, это им привет от тебя». Он потрогал мертвые босые ноги друга, и жуткая реальность резанула по сердцу, дохнув безысходностью. – А сапоги-то зачем сняли?
Осторожно взял в руки отрезанную голову, перепачканную в крови, отложил бережно её в сторону, оттащил тело с тропы. Разметил и в считанные минуты буквально выгрыз штык-ножом небольшую могилу. Положил в неё тело товарища, принёс голову, поцеловал её в лоб и приставил к телу, как должно быть. Закрыл лицо капюшоном камуфляжа и лихорадочно забросал землей. Несколько секунд постоял перед могилой на коленях, прощаясь. Подхватил оружие и, не оглядываясь, побежал по тропе в гору.
Но интуиция подсказала, что хорваты идут за ним несколькими группами, что после того, что он сделал, его постараются не упустить. Остановился, достал гранату, прикрепил в рогатке куста чуть ниже уровня лица, поперек тропы натянул лесу, оценивающе окинул взглядом. Горе потерявшим бдительность,
а хорваты спешат… И, не таясь, побежал между деревьев в гору. Но метров через двести остановился: куда? зачем? Вверх нельзя, нужно наоборот вниз, к ним, там его не ждут.
Он увидел себя с высоты маленьким и одиноким. Происходящее показалось продолжением начатой игры, чьей-то замысловатой игры, ему непонятной, но тем не менее он в ней участвует и не просто участвует, а на кон поставлена его жизнь. Или же он её сам поставил.
Волна щемящей тоски ударила в сердце. Страха не было, непонятный, неожиданно возникший вопрос: «Зачем?» – остановил, сковал, обесцветил мир, его самого.
«Что такое?» Никита схватился руками за голову. «Что такое? Что за наваждение?»
Суматошная жизнь: Афган, Приднестровье, Абхазия и вот теперь Краина, будто на кончике незаженной спички, мгновение, вспышка, и его не станет, и не будет уже никогда. Он не увидит ни неба, ни солнца и не будет дышать. А ведь он дышит, как дышали те парни, которых он убил, как дышал Веско, которого убили они.
Чувство опасности исчезло. Никита повернул назад и бездумно, словно пьяный, углубился в лес, в непролазную чащу, полез через неё вниз, к долине, к врагам. И здесь до него донёсся взрыв гранаты, трескотня автоматных очередей. Никита удовлетворенно улыбнулся: «Это вам за Веско». Теперь хорваты будут осторожнее и медлительнее, но ещё злее.
Солнце стояло в зените, когда Никита упал от бессилия на камни у небольшой быстрой речушки. Он погружал голову в холодную воду, пил полными глотками,
