подлецом не стал и не стану. Матушка мне однажды сказала: «Никогда не сотворяй такое, чтобы все радовались, если ты умрешь, а сотворяй такое, чтобы все плакали». По этому наказу и живу. А еще она говорила мне так: «Никогда никого не порицай и ни над кем не насмехайся – потому как неизвестно, чтобы каждый из нас делал, если бы жил в этих обстоятельствах, в каких порицаемые нами люди родились и живут».
– Ваши родители наверняка гордятся вами.
– Гордятся мною? Чем же? Я еще ничего великого для такой гордости не свершил.
– Но обязательно свершите. Я почему-то в этом уверена.
– Не зарекаюсь, но к тому стремлюсь. Благо, что титул и денежные возможности есть. Но это не моя заслуга, а родителей. Мое дело – свое имя и имя родителей своих не посрамить. Другого дела не вижу.
– Да вы просто святой, ей-богу! – воскликнула Ольга.
– Да полноте! – возразил с чувством Николай. – Я просто стараюсь не быть низким. И не расточать попусту нажитое другими, потому как грех по ветру не тобой нажитое пустить.
– Конечно, нельзя расточать понапрасну то, что родители дали.
– Не только об этом мои помыслы.
– А о чем же еще?
– О том, что у нас девять тысяч крепостных.
– Господи, да вы так богаты?!
– Богатство наше от чужих трудов. Все, что наша семья имеет – чужим трудом добывается. Да, имеем мы родовые наши именья, с которых мы получаем доход, но при этом не помышляем о том, какими путями он достигает нашего кармана… Что касается меня, так я сам только одну монету и заработал, ничего более.
– Монету? Как это?
– Был я как-то прошлым летом с друзьями на охоте. И подъехал ко мне местный помещик. И говорит: «Вижу, сударь, у вас ружье преотменное. Помогите мне лису истребить, что моих кур таскает». Я два дня ее караулил и подстрелил все-таки. А за это мне тот помещик подарил золотую монету. Вот она, – Николай достал медальон и раскрыл его, показав находящуюся там монету Ольге. – Я ей больше всего горжусь. Это мой первый заработок. Надеюсь, что не последний.
– Я в этом совершенно уверена, – проговорила Ольга. – Дайте я вас за всё поцелую.
С этими словами она поцеловала Николая в щеку, отчего тот покраснел.
– Не смущайтесь, граф, это сестринский поцелуй, – произнесла Ольга и улыбнулась.
После прогулки Николай проводил Ольгу до ее дома. Они спешились и пошли в сад, где в самом дальнем углу была видна изрядно обветшавшая беседка. Они зашли внутрь, Ольга села на скамью, Николай же остался стоять, глядя куда-то в сторону. Он заметно волновался. Волновалась и Ольга. Некоторое время они молчали.
– Я вижу, вы хотите поговорить со мной… – произнесла Ольга, прерывая молчание. – О чем же?
– Я понимаю вас, Ольга Дмитриевна, – произнес, наконец, Николай, – Поверьте, я умею ценить ваше расположение… Я… я… Вы не рассердитесь?
– Нет, обещаю вам… Так что вы хотите сказать?
