хотя всю свою жизнь она вела себя так, как будто была особой королевской крови. По рождению она Виллоу Смолл и стала графиней, поймав Альсестера в свои маленькие сети.
– Значит, она старше вас?
– Виллоу исполнится семнадцать весной. Она встретила Альсестера здесь, когда была фрейлиной.
Эйден стало любопытно.
– Как так получилось, – спросила она, – что фамилия вашей семьи Саутвуд, а ее Смолл? Ваша мать была замужем дважды?
– У моей матери было шесть мужей, – спокойно сказал Робин, – и дети от всех, кроме пятого мужа.
– Сколько же всего детей? – Эйден была потрясена.
– Восемь. Семеро из них живы и по сей день. Мой отец и мой младший брат Джон умерли от горловой болезни. У меня есть два старших брата по фамилии О’Флахерти, один из которых живет в своих владениях в Ирландии, а другой – моряк и когда-нибудь будет капитаном собственного корабля. Оба женаты. Виллоу – моя старшая сестра, но у меня есть две младшие, леди Дейдра Бурк и Велвет де Мариско, а кроме того, у меня есть младший брат лорд Патрик Бурк. Патрик служит пажом в доме графа Линкольна.
– Где живет ваша мать, Робин? В Ирландии?
– Моя мать живет в поместье Королевский Молверн, которое граничит с вашим Перрок-Ройял.
– Это они въехали в прошлом году?
– Да.
– У меня не было времени нанести им визит и поздравить с переездом в наши места. А я должна была бы это сделать. В то время мой отец болел, и мы не могли развлекаться.
– Я уверен, – сказал Робин, – что моя мать знала это и поняла.
В этот момент они подошли к комнате Эйден. Робин вежливо поклонился ей со словами:
– Утром вам надо будет сопровождать королеву в часовню. Я приду за вами. Спокойной ночи, Эйден.
– Спокойной ночи, милорд. – Она открыла дверь и вошла в комнату. – О-о-о, – тихо сказала она, оглядывая преобразившуюся комнату. В угловом камине весело горели ярким оранжевым пламенем дрова, а рядом на стуле с высокой спинкой сидела Мег и клевала носом. На каминной полке стояли ее серебряные подсвечники, маленькие, украшенные камнями часы успокаивающе тикали. Пол под ногами устилал ее турецкий ковер, а единственное окно и кровать были завешены темными бархатными драпировками. Эйден увидела, что старый матрас исчез, а вместо него лежит ее собственный толстый матрас; кровать заново застелена пахнущими лавандой простынями, пуховым одеялом и подушками. Под окном стоял один из ее сундуков, но что случилось с остальной частью ее вещей, она не знала.
– Мег. – Эйден осторожно потрясла служанку, которая привычно быстро проснулась.
– Вы вернулись, мой цыпленок. Веселый был вечерок?
– Веселый, – последовал ответ. – Я принесла тебе кое-что поесть, Мег. – Эйден вынула из кармана платья ногу цыпленка, хлеб и грушу.
– Спасибо вам, моя душечка, но маленькая служанка, которую
