возразил тот.
Начальница тактично не заметила последнюю фразу и продолжила:
– Алевтина пережила сильное эмоциональное потрясение.
Что ж, похоже, пациентка оказалась не из простых. Впрочем, мне было не привыкать. Я перевела вопросительный взгляд на мужчину.
– Расскажете подробнее?
– На ее глазах погибла близкая подруга.
– Насколько близкая? – уточнила я.
– Очень. Они были как сестры.
Он говорил холодным, безэмоциональным тоном, и мне в очередной раз становилось не по себе.
– И в чем проявляется психотравма? Какие симптомы, состояние?
– Почти не ест. Не разговаривает – молчит, сидит и смотрит в одну точку.
– А на контакт идет?
Дежнев отрицательно качнул головой. Тяжело вздохнула – плохо, очень плохо.
– Когда произошла трагедия?
– Месяц назад.
Я планомерно расспрашивала его о подробностях случившегося, понимая, что вряд ли Алевтина ответит сама, а мне нужно было понимать, от чего отталкиваться. Спрашивала, были ли подобные случаи в прошлом, уточняла реакцию на сильные потрясения в детстве, и было ли какое-то лечение до их визита в нашу клинику. Брат девушки отвечал односложно и по делу. Он явно не собирался вести задушевные беседы, и от долгой череды вопросов начинал раздражаться. Сразу видно – бизнесмен, ценивший свое время.
Я заметила, что Лидия Петровна недовольно поджала губы. Это оборотная сторона работы в этом месте – клиентов здесь не просто ценили, а очень ценили. Старались сделать так, чтобы никакого недовольства не возникало. Что не удивительно, если учесть уровень клиники.
– А как она справляется с ежедневными нуждами? За ней кто-то присматривает?
– Конечно. У Али есть сиделка, которая помогает ей.
– Какие-то наследственные заболевания по психиатрической части есть?
– Нет.
– Илья Владимирович, – вмешалась начальница, – Марта Игоревна – отличный специалист. Не волнуйтесь, ваша сестра – в надежных руках.
Он повернул к ней голову, и словоохотливая Лидия Петровна растеряла свое красноречие.
– Скоро увидим, – мрачно ответил Вересов.
– А где сама Алевтина? – спросила я, чтобы немного разрядить обстановку.
– Ее уже отвели в твой кабинет, – тут же ответила Иванова.
– Хорошо, – кивнув, я вышла в коридор.
Пока шла к нужной комнате, размышляла, могло ли оказаться, что брат как-то причастен к состоянию сестры. От одного его взгляда мурашки бежали по коже. Будь у меня такой родственник, я бы, наверное, опасалась его.
Алевтина сиротливо стояла посреди комнаты, а медбрат, который присматривал за ней – возле двери. Едва я зашла, он передал мне медкарту пациентки и ушел. Я закрыла за собой дверь – девушка даже не вздрогнула. Так
