стенах. Все рабочие вопросы на сегодня улажены – остальное обсужу завтра на месте. И будь я дома – обязательно устроила бы себе либо вечер комедий, либо просто почитала книгу, которую давно присмотрела. Но здесь, в этом вычурном доме, я не могу расслабиться. Не уверена, но подозреваю, что в моей комнате тоже есть камеры. И от этого становится не по себе. С одной стороны я сама согласилась вернуться, а с другой – хочется потребовать личного пространства. Вот только уверена, Вересов даже слушать меня не захочет. И это удручает.
Промаявшись с полчаса, решаю выйти на вечернюю прогулку. Накидываю теплый кардиган – несмотря на лето, вечера все еще прохладные. Меня никто не останавливает – охрана вообще в доме практически незаметна. Наверняка их отлично дрессируют, чтобы не докучать хозяевам. Я медленно прохожу по саду. Пожалуй, это единственное, что по-настоящему мне нравится здесь. Вообще, после того как сменила профиль и стала флористом, я очень полюбила цветы. А уж ухоженные сады вообще моя слабость. Глядя на розовые кусты, я невольно улыбаюсь – их красота недолговечна, но все равно завораживает. Особенно поутру – когда на лепестках блестят капельки росы. Некоторые бутоны только-только раскрываются – их жизненный цикл еще только начался. Я заметила, что в доме если и попадаются цветы в вазах, то явно не срезанные с кустов из сада. И это радует – все же живые цветы я люблю куда больше. В кармане раздает короткий звук – оповещение о новом сообщении. Сердце резко ускоряет ход, и я замираю. Можно было бы сразу достать и прочитать, но я отчего-то медлю. Оглядываюсь, а затем поднимаю взгляд на дом – пытаясь прикинуть, чьи окна выходят на это место в саду. На третьем этаже в одном окне горит тусклый свет – будто от ночника, но шторы плотно задернуты. Не отрывая взгляда, достаю телефон и, лишь сняв блокировку, бросаю мимолетный взгляд.
Спокойной ночи.
Убираю телефон и отворачиваюсь. Еще одна галочка в графу моих подозрений. Оставляю прощальный взгляд на кустах и возвращаюсь в дом.
8 Марта
Пять лет назад
Почти два месяца я почти каждый день приезжала к Дежневым, чтобы заниматься с Алей. Девушка понемногу приходила в себя, хотя по-прежнему сторонилась, что неудивительно после того, как она стала свидетельницей смерти близкой подруги. За это время мы подружились с ее братом – тот оказался очень приятным мужчиной. Воспитанный, галантный, с отличным чувством юмора – воплощение надежды и опоры.
– Марта, здравствуй, – в очередной раз вышел мне навстречу хозяин дома.
При виде Ильи я непроизвольно растянула губы в улыбке.
– Здравствуйте, – ответила бодро.
Он тут же нахмурился.
– Сколько раз я просил? Мы перешли на «ты»!
– Да-да, – кивнула я. – А где Аля?
– В своей комнате, ждет тебя.
Весь день я провела с пациенткой. Она раскрывалась мне очень медленно и неохотно, но то, что она иногда рисовала со мной и даже изредка отвечала – уже был огромный прогресс. После ужина я, как обычно, собиралась домой, и господин
