брюнет. – Впрочем, возможно, узнав подробнее, вы сами передумаете.
– Сожалею, но я больше не консультирую, – повторяю свой ответ.
– Марта, вы умная женщина. И, полагаю, уже сделали выводы обо мне. Мне действительно необходимо демонстрировать свои возможности, чтобы убедить вас?
Его вальяжная поза, уверенность, что ему не посмеют отказать, вытаскивают на поверхность столь ненавистные ассоциации, что я невольно замираю. Я не имею права сорваться. Слишком долго отстраивала себя заново, и не позволю очередному хозяину жизни разрушить мои труды.
– Чего вы хотите?
Григорий победно улыбается, и самоуверенность в его глазах становится еще заметнее.
– Мой сын. Помогите ему.
– Что с ним? – спрашиваю, прочистив горло.
– Прежде, чем я расскажу о его проблеме, будет справедливо, если вы подпишете кое-какие бумаги. – Вскидываю брови в немом вопросе. – Договор о неразглашении. Поверьте, это важно.
Происходящее нравится мне все меньше.
– Сколько лет вашему сыну?
– Тридцать.
– Я давно не практикую. Полагаю, вы осведомлены об этом.
Я действительно надеюсь, что этот аргумент позволит ему хотя бы задуматься о том, что я – плохой выбор. Не хочу, не желаю снова вписываться в жизнь богачей.
– Конечно, осведомлен. Однако мне рекомендовали вас как очень хорошего специалиста.
От этих слов внутри холодеет. Я запрещаю себе думать о том, кто это мог быть.
Это неправда. Это не он. Он не мог так поступить!
– И что за проблема у вашего сына? – спрашиваю онемевшими губами. Стараюсь делать вид, что я в порядке, вспоминая главное правило – никогда не показывать своих чувств.
– Расскажу, как только подпишете все, что нужно.
Он поднимается на ноги и проходит к секретеру. Достает увесистую стопку листов и ручку. А затем кладет передо мной на журнальный стол.
– Рассчитываете, что подпишу, не читая? – раздраженно спрашиваю, оценивая масштаб бедствия.
– Конечно, нет. Повторюсь – вы умная женщина, Марта.
– Уже почти ночь, а мне бы хотелось вернуться домой, – хмурюсь от подозрений, возникших в голове.
– Увы, дорогая, об этом пока придется забыть.
– Что?! – несмотря на то, что я предполагала такую возможность, от его небрежного тона становится не по себе. Словно я собачка на передержке, которую дали друзьям поиграть.
– Пока не будет достигнут результат, вы останетесь здесь.
Становится ясно, зачем мне завязывали глаза. И я вновь испытываю давно забытое чувство беспомощности.
– Я могу отказаться, – напоминаю о свободе воли.
– Можете, – тут же кивает Вересов. – Но стоит ли?
– А сами как думаете?
– Что вы теряете? Время? Так я хорошо заплачу. Клиентов? Поверьте, за вашим небольшим бизнесом присмотрят – проблем не будет.
С каждым его
