девушки вырвался испуганный всхлип, и она прижалась спиной к стене, тиская в кулачках воротник своего халатика. Вдруг глаза ее, густо-карие, огромные из-за темных кругов под ними, вспыхнули лихорадочным огнем и замерцали в коридорном сумраке. И весь ее облик напомнил маленького зверька, загнанного в угол, из которого нет выхода – только смерть.
– Ну что вы за люди, москвичи! – воскликнула она звенящим голосом. – Сами живете в загородных домах, в деньгах не нуждаетесь, а квартиру сдаете из жадности, чтобы не упустить копейку. А меня с работы уволили, потому что прописки нет, потому что приезжая. Но я найду работу, обязательно найду и отдам вам ваши чертовы деньги! Что вам стоит подождать немного?
– Не пытайтесь бить на жалость. Знаем мы эту песню, милочка! – заявила непробиваемая Аделина Сергеевна. – Отдайте деньги и выметайтесь из моей квартиры!
– Нет! – с отчаянием выкрикнула квартирантка в лицо возмущенной хозяйке. – Не выметусь!
– Что значит «не выметусь»?.. – брошенный в сторону сына взгляд говорил о явной растерянности.
Вдруг дверь комнаты, выходящая в коридор, тихонько скрипнула, и на пороге показались два малыша трех-пяти лет. Прижимаясь к друг другу, словно это могло их уберечь от чего-то страшного, мальчишки в застиранных трикотажных пижамках уставились испуганными глазенками на незнакомых людей.
– Мам, это кто? – спросил старший, обнимая одной рукой младшего и слегка отодвигая его себе за спину, защищая.
Аделина Сергеевна вытянула дрожащий указательный палец в сторону малышей и с трудом выдавила из себя:
– Дети? Чьи это дети?..
– Мои! – квартирантка бросилась к детям и быстро увела их в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Саша, что это значит?.. – бормотала Аделина Сергеевна, хватаясь за сердце и хлопая глазами.
Плужников подхватил мать под локоть и увел в кухню. Усадив там на табуретку, распахнул настежь форточку, впуская свежий воздух, и быстро налил в чашку воды из-под крана, сунул чашку матери в руку.
– Пей, мама, и успокойся. Сейчас мы во всем разберемся.
– Она же из-под крана, Саша, а я не пью некипяченую воду, – проблеяла капризно пожилая дама, – там могут быть микробы.
Плужников быстро осмотрелся в кухне в поисках графина с кипяченой водой. Когда-то на столе стоял хрустальный графин. Но теперь в доме жили чужие люди и все стало по-другому. Графин исчез, а Плужников почувствовал себя незаконно вторгшимся на чужую территорию. Пока он судорожно искал кипяченую воду, распахивая одну за одной дверцы кухонных шкафов, в кухню вошла квартирантка. Она больше не выглядела испуганной, наоборот, глаза ее пылали отчаянным огнем, а голос перестал дрожать.
– Откуда здесь дети? – вопрошала растерянно Аделина Сергеевна. – Я же сдавала вам квартиру без всяких детей.
– Да, –
