знаменитую вертушку Ван Дамма из «Трудной Мишени». Еще бы немного, и возможно. у Джеки появился бы дублёр, а может, и киношный соратник. Только тут нога каратиста не достала даже до колена оппонента, и не понявший всей тонкости сценария, Разноцветный, немилосердно ударил Красному в пах ногой, залепил видно, по мужскому достоинству.
Дальше, всё было как в песне… «Останется только один». Последний «Красный» не желал отступать, и как Спартак у Джованьоли, бросился бежать. Ксюха только разочарованно вздохнула, но видела, что « фракийца» не догнать даже на машине, придётся гнать по встречке. Так что Сева так и не понял, чем закончился бой гладиаторов, продолжили ли рукопашники свою схватку.
– Ну, было неплохо, – выразила с сожалением общий настрой Ксеня.
Она включила мобильник, пересмотрела сцену, и слила, не думая в YouTube.
– День продолжается неплохо. И поэты на Есенинском, и мордобой у « Звездочки». Что будет на Покровке? Надеюсь, дальше будет еще лучше…
Продолжение дня. Богемная Покровка
Дальше было еще веселее. Сева, уже не краснея, наблюдал за Федей, директором галереи, целующимся взасос с Ликой, одной из художниц. Они уже н отрывались друг от друга, короткая юбка девушки была задрана до пояса, обнажая загорелые бедра и совсем уж узенькие трусы. Мужчина растстёгивал и рубашку подруги, обнажая небольшую грудь с твердыми сосками.
– Мы лучше потом, Федь, – заявила, а скорее прошептала, покрасневшая, как свежая морковка, Ксения, и потащила с собой наверх по лестнице и Севу, – Не будем отвлекать…– тихо сказала она.
А начиналось здесь тоже неплохо. Игоря даже пустили припарковаться за служебный шлагбаум, и они подошли к флигелю одного из домов, спрятавшемся среди деревьев. Деревьев! На Покровке! Так что местечко было весьма исключительное. Дверь в подвал была открыта, но Сева засомневался, туда ли они вошли. Пройдя три ступеньки, понял, что они все же не ошиблись дверью. Из проема доносился громкий смех, пахло табаком и вином и развратом. На входе Ксеня отдала женщине триста рублей.
– Чего это? Билет что ли? – не понял Всеволод.
– Пожертвование. На туалетную бумагу, – сдвинула губы в усмешке дама.
В углу, рядом с туалетом, стоял пулемет максим, у которого позировала полуобнаженная красотка, ослепительно улыбаясь при вспышках фотокамер. Её наманикюренные пальцы ожесточенно вцеплялись в ребристые рукоятки пулемёта, водя ствол влево и вправо на группу подвыпивших собравшихся гостей, разражавшимся при этом громким хохотом. Акция называлась, суля по плакату на стене, «Анка- пулеметчица». Двое бородатых мужиков восторженно открывали и закрывали затвор пулемета MG-13, не обращая внимания на красотку у «максима». Поэт раньше увлекался военной тематикой, до службы в армии, покупал журнал « Новый Солдат». Но после службы в бригаде морской пехоты в Калининграде, настроение заниматься оружием пропало, наелся всего этого досыта. Настрелялся
