style="font-size:15px;"> Вскоре после своего прихода на совещании сотрудников Хастингс без какой-либо преамбулы объявил о своем желании руководить Netflix и что они с Рэндольфом будут содиректорами компании. По побледневшему лицу последнего некоторым из присутствующих стало ясно, что Хастингс либо не обсудил с ним эту идею, либо вывалил ее на Рэндольфа незадолго до совещания.
Затем Хастингс обратился к Лизе Батталье Райс, руководителю кадровой службы, которую Рэндольф недавно переманил из Borland, и уволил на глазах ее потрясенных коллег, сказав, что он хотел бы привлечь к сотрудничеству Пэтти МакКорд, своего давнего менеджера по персоналу из Pure Atria. МакКорд удавалось сгладить его худшие ошибки в Pure Atria, и люди, которые знали Хастингса, считали, что она была для него чем-то вроде органа, отвечающего за эмоции, предотвращающего отчуждение со стороны сотрудников (в основном не инженеров), которые плохо реагировали на его грубые замечания и резкую критику.
Много лет спустя в интервью Хастингс будет часто говорить, что в Netflix ему посчастливилось исправить те ошибки, что он совершил, будучи молодым генеральным директором Pure Atria. Те уроки включали в себя безжалостное устранение бюрократических привычек, которые замедляли работу и фокусировались на одной или двух ключевых концепциях, но, по-видимому, не включали в себя более заботливое отношение к сотрудникам.
И все же Хастингса никогда нельзя было назвать подлым человеком. Постоянное требование самого лучшего от своих сотрудников и действия в интересах компании завоевали их восхищение и преданность. Но дело выглядело так, как если бы для него все, включая человеческие взаимоотношения, сводилось к математическому уравнению. Хастингс держал сотрудника, который его раздражал или бросал ему вызов, только до той поры, пока компании слишком дорого стоило бы увольнение этого человека.
В отличие от доброжелательного Рэндольфа, которому не нравилось отчитывать своих менеджеров за то, что они не достигли бюджетных целевых показателей и не сдали проект вовремя – не говоря уже об увольнении старых коллег, – казалось, что Хастингсу недостает гена, отвечающего за сочувствие.
Его новые коллеги из Netflix заметили, что, наряду с его гениальностью и столь необходимой решимостью, Хастингс привнес некомфортный уровень порядка и формальности, из-за которого спонтанная креативность и веселый беспорядок маленькой компании начали угасать. Крис Дарнер, выпускник Школы кино при Нью-йоркском университете, которого Рэндольф нанял в качестве продуктолога, был поражен разницей в общей атмосфере и в подходе к клиентам, когда в Netflix стало доминировать инженерное «левое полушарие мозга».
«Она [компания] отошла от футуристической утопии, где люди играли на флейте, сидя на холме, потому что они решили, что это важно – играть на флейте, сидя на холме. Мы могли бы спросить: «Рид, правда, было бы здорово, если б у нас были флейты на холме и единороги?» И Рид бы ответил: «Давайте просто поставим там наверху колонку и картонного
