иду,– Арцыбашев положил трубку, спрятал запечатанный коньяк и стакан…
Дугин – здоровый волжский мужик, непомерно тяжелый, с красным лицом, заросшим густой рыжей бородой лежал на каталке и орал. Рядом с ним стояла худая, заплаканная женщина в нарядном платье.
– Почему он в фойе? Всех клиентов распугать хотите? Его с третьего этажа слышно!– Арцыбашев, в белом халате, ворвался словно смерч.– Где Маслов?
– Я здесь!– выкрикнул тот за спиной доктора. Громко пыхтя, он бежал по коридору, на ходу застегивая халат.
– Обезболивающее кололи?– спросил Арцыбашев, и замолк. Какое, к чертям, обезболивающее, если Маслов позже него пришел?
– Вы кто?– небрежно обратился он к даме.
– Я супруга,– испуганно блестя заплаканными глазами, ответила женщина.
– Иван! Отведи супругу в приемную… в смысле, в комнату ожидания.
– Ксандр Николаич, родненький!– плача, кричал купец.– Спаси меня, отец, выручи! Золотом осыплю, лучшего коня отдам!
– Опять старые песни… Пьян?– строго спросил Арцыбашев.
– А как тут не пить, когда так болит у него!– всхлипывая, заголосила жена Дугина.– Вся спина-то, и ноженьки не держут! Господи-и…
– Иван, в комнату ожидания ее!– скомандовал доктор.– А ты терпи, не реви, как баба!– Арцыбашев и Маслов повезли каталку в операционную.– Я тебе говорил, чтобы ты прекращал лошадей на спор поднимать?!..
– Так мы…
– Говорил или нет?!
– Говорил!– обиженно крикнул Дугин.– Так ведь как отказаться, если ставка – сто целковых?
– Теперь тысячу отвалишь, а то и больше.
– Ксандр Николаич, родной мой отец, я тебе хоть все отдам. Хочешь – мой дом в Москве? Каменный, с подворьем… Хочешь, склад в Астрахани?..
– Сдался мне твой склад. Деньги, деньги давай!
Арцыбашев отправил Маслова готовить операционную, а сам отвез Дугина в комнату с рентгеном:
– Сейчас посмотрим, насколько все плохо. Тебе, дураку, даже мешок сахара поднимать нельзя было, а ты!
Снимки показали перелом лодыжек, берцовой кости и вывих колена. Страшнее всего было со спиной. Не зря купец орал благим матом, совсем не зря…
«Межпозвоночный диск раздавлен, позвонки треснули…– увидел Арцыбашев, разглядывая снимки.– Еще бы – третий раз за два месяца… В принципе, можно пластины здесь и сюда, пару лет реабилитации…»
Он посмотрел на Дугина. Под обезболивающим тот затих, превратившись в огромную тушу распластавшегося мяса.
– Ну что?– пришел Маслов, в белом хирургическом фартуке, с шапочкой и маской на голове.– У нас все готово.
– Раз готово, чего пришел?– грубо кинул Арцыбашев.– Ладно, увозите пациента. Петр Геннадьевич,– окликнул он уже мягче.– Переодевайтесь. Я сам проведу операцию.
Больше трех часов заплаканная жена Дугина просидела в зале ожидания. Иногда она выходила в фойе, спрашивала у дежурной медсестры один и тот же вопрос:
– Ну
