пользовались агитаторы Совета и социалистическая печать; в этой же печати можно найти и постоянные указания на то, что Россия, подобно Франции в 1870 г., должна заключить перемирие на фронте, если не хочет сделать этого правительство.
Обсудив радиотелеграмму Гинденбурга на заседании 26 мая, петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов дал на нее еще достойный ответ. Указав, что германский главнокомандующий «красноречиво» молчит об «аннексиях» и «контрибуциях» (мы видели, что скрывалось за этим молчанием) и в сущности предлагает России сепаратный мир, выгодный только Германии, Совет напоминал Гинденбургу, что, говоря о бездействии германских войск, он «забыл о Стоходе, забыл… куда уведены с нашего фронта германские дивизии и тяжелые батареи.., что до России доносится шум кровопролитных боев на англо-французском фронте.., что Россия знает, что разгром союзников будет началом разгрома ее армии, а разгром революционных войск свободной России – не только новые братские могилы, но и гибель революции, гибель свободной России». Совет еще находил формулы для объединения своей циммервальдской задачи с задачей союзной борьбы. «Россия взяла на себя задачу объединить демократию всех воюющих стран в борьбе против империализма. Эта задача не будет ею исполнена, если германские империалисты сумеют использовать ее стремления к миру в целях отторжения ее от союзников и нанесут поражение ее армии». Так говорила резолюция Совета и кончалась призывом «удвоить энергию в дружной работе над воссозданием боевой мощи России».
Увы, на том же заседании Совету пришлось обсуждать отказ Кронштадта признавать Временное правительство. Германский микроб уже крепко сидел в русском тылу, и германцы продолжали производить пробные эксперименты над русской армией. Таким экспериментом они ответили и на резолюцию Совета по поводу радиотелеграммы Гинденбурга. 24 мая в «Русском слове» появилась сенсационная телеграмма из Кишинева (от 18-го), что через румынский фронт прибыла и направляется к Временному правительству для переговоров о мире группа австрийских парламентеров в составе двух генералов, двух полковников, двадцати офицеров и пятнадцати солдат. Ни в главном штабе, ни в правительстве об этом ничего не знали, но уже начались разговоры о возможности выслушать делегацию в Совете рабочих и солдатских депутатов в присутствии делегатов армии. Эпизод был ликвидирован на месте, и генерал Деникин телеграфировал министру, что эти парламентеры, появившиеся на фронте 9-й армии, отправлены в качестве военнопленных в тыл, за исключением трех офицеров и солдат, допрошенных в Ставке 23 мая и отправленных затем в Москву тоже в качестве военнопленных на распределительный пункт.
3. Расчленение России под лозунгом «самоопределения»
Обособление национальностей. Финляндия. Помимо разложения фронта при помощи парламентеров, братания, берлинских газет («Русский вестник») и агитаторов
