печаль. – Сомневаюсь, что он тогда нормально зарабатывал, но глаза у него горели. Пару раз даже мои друзья нанимали его, чтобы он сгонял с их девчонками на свидание.
– А какой в том был толк, простите? – спрашивает Марк Иосифович.
Он слишком стар, чтобы быть в теме.
– Ну… – Егор пожимает плечами. – Некоторые слишком надолго застревают во френдзоне, дружат с девушкой годами, а потом не могут перевести отношения в романтическую плоскость. Или, наоборот, – расстаются и вдруг понимают, что хотят вернуть бывшую обратно. Вот тогда и приглашали Глеба, чтобы он сыграл эдакого козла, который отвадит наивную девчонку от посторонних мужчин, причем надолго. Он вытворял разные гадости, но это всегда работало. У него еще имелся приятель, который подсказывал за деньги ботаникам, как склеить…
– Заткнись, – прошу, не сдержавшись.
Еще одно упоминание о прошлом, и я начну крушить мебель.
– Хорошо, – спохватывается брат. – Только я все равно считаю, что ты должен ее проверить. Заодно развеешься.
– Спорим, она провернет с тобой то же самое, что и с теми мужиками? – вращая на пальце брелок, дерзко говорит Швед.
Мне нестерпимо хочется дать ему в табло.
– А крошка его точно уделает! – с видом знатока кивает Фил, расставляя бокалы на полке.
– Готов поставить на пару тысяч, – косясь на чемодан с деньгами, заявляет самый пожилой участник команды.
– Что тебе стоит тряхнуть разочек стариной? – Егор хлопает меня по плечу, направляясь к выходу. – А, сухарь?
Как же я их всех ненавижу…
5
Воняющие потом, бабуськами, приторными женскими духами. С редкими зубами и торчащими из носа волосами. Со снежной лавиной перхоти, падающей с волос при малейшем движении головы. Мастурбирующие, пока делают вид, что ищут мелочь в карманах. Жадные, развратные, жестокие, тупые, жирные, тощие, ботаники или конченые извращенцы – каких только клиентов у меня не бывало. Но такого точно еще окучивать не приходилось.
– Что? – переспрашиваю я.
– Нет, в натуре, – смеется брат, складывая грязную посуду в мойку. – Усики густые и короткие. Вылитый жучила.
Сколько ни пытаюсь представить, никак не удается.
– А главное, ему к лицу, – брат включает воду, замачивает тарелки, а затем вырубает кран.
– А я уж надеялась, что ты все вымоешь, – подтягиваю ноги, усаживаясь в позу йога.
Что-то бормоча себе под нос, Свят снова включает воду и поворачивается к раковине.
– Гармонично смотрится.
– Кто? – спрашиваю.
– Он со своими усами.
– А-а-а…
Беру нож, отрезаю кусок колбасы и бросаю на хлеб. Аппетита нет, но чувствую, что нужно поесть насильно, иначе меня скоро ветром будет сдувать, сил не останется.
– Сельпо, говоришь?
– Ну… такой… – брат смеется, вспенивая губку для мытья
