ная, не плачет,
Врачи внутри порядок навели.
Ты книжек не читаешь. «А зачем?»
Поешь и спишь. Часть Веры умерла.
Зато теперь ты больше не страдаешь.
Жаль, больше нету прежнего тепла!
***
Порою приходится нам выбирать
Спокойными быть или страдать.
Любина порча
Тело покрылось коростой, страдала,
К врачам обращалась, помочь не смогли.
Поехала к знахарю. «Может, поможет?»
А вы бы страдать, умереть предпочли?
Знахарь сказал: «Это порча, сниму!»
Обряд совершил, платы не взял.
Вернулась домой, болезнь отступила.
«Само рассосалось иль порчу он снял?»
Вскоре соседка в дверь позвонила,
Еле стояла, скорчилась вся.
Тело покрыто коростой, страдала.
«Прости, умираю, грешная я!
Зависть меня подтолкнула на грех,
Мне очень хотелось тебе навредить.
Зря к колдовству я прибегла, жалею,
За всё в этой жизни нужно платить!»
Люба молчала, соседка ушла.
Вскоре соседки-злодейки не стало.
Что это было? Порча? Не знаю.
Но как-то всё странно, не правда, совпало?
***
Кто-то во всём видит порчу и сглаз
И лечит молитвой свой псориаз.
Сердце матери
Минут пятнадцать и домой,
Но ты вдруг сорвалась.
«Вы извините, я пойду!»
Осталась бы, спаслась.
Тебя убили в коридоре,
Семнадцать раз вонзили нож.
Убийце путь ты преградила,
В глазах его ты стоишь грош.
А может, несколько их было?
Они собрались уходить,
Включили газ, взорвать хотели.
Видать, успели наследить.
В одной из комнат сын лежал,
Подруга рядом – их убили.
Под Новый год. Что? Ссора, месть?
Кому и чем не угодили?
Теперь понятно, почему
Отвергла все мои «постой!» —
Болело сердце у тебя,
Спешила к сыну, не домой.
***
Матери чуткое сердце дано,
Чувствовать боль способно оно.
Макс
Боль тебя переполняла,
Сильно мучила тебя.
Ножик взял большой и острый
И вонзил его в себя.
Целил в сердце, там, где боль.
Раз удар, ещё удар.
Врач сказал, ещё б немного,
И вернул бы Богу дар.
Вроде жив, но равнодушен,
Жизнь не радует тебя.
Ешь и спишь. «Максимка, где ты?
Ну, приди скорей в себя!»
Я приду, ты уходил,
Месяцами избегал.
Я настырный, не сдавался,
Регулярно навещал.
Фильмы начал ты смотреть,
Молча, словно манекен.
Я их громко обсуждал,
И подействовал пурген!
Стал со мною говорить,
Книги стали обсуждать.
Пирамиды и масоны,
Тайны их хотел узнать.
«В слове Божьем много тайн,
Взять хотя бы Откровенье!
Хочешь, будем изучать?»
«Да!» – сказал ты, взяв печенье.
Пили чай и говорили.
Числа,
