бардовой краской, которая высохнет, вероятно, только к концу всего времени. В большой гостиной комнате на ветру покачивались цветы, нарисованные на большой картине. На заднем размытом фоне стоял обычный человек в коричневой шляпе городского фасона. Петр Сергеевич взглянул в окно и увидел скалы, над которыми дом возвышался и порадовался, что так удачно вложил свои капиталы по совету друга Карла в недвижимость. Он вернулся в гостиную и присел на мягкое старое кожаное кресло, оно недовольно скрипнуло, но скорее привычно и неотвратимо приняла чресла Петра в свое лоно. С потолка лился теплый оранжеватый свет от простенькой люстры с тремя лампочками и Петр, хорошенько все обдумав, выдохнул продукты сверх-тепла, встал под этим водопадом из света и, раздевшись, погрузился в потоки радионуклеидной радости.
Приняв этот приятный душ, Петр Сергеевич одел халат из искусственной, неотличимой от натуральной, шкуры бизона Гриши, и стал разгуливать по коридорам своего замка, покинув гостеприимную гостиную. Шкура бизона Гриши любезно и нежно шептала на ухо Петру информацию о достопримечательностях этого места:
– Посмотрите налево, обратите внимание на изящные канделябры из рогов контонийских сувалов с планеты Ит. Свечи, что на них установлены, это тоже продолжение рогов. Представьте себе вот, как и я – бизона, только размером с грузовик, а на рогах у него десятки таких горящих свечей, а за этими сувалами вечно в припрыжку скачат местные аборигены, похожие на сурков, залазают по свисающим канатам из шерсти на спину сувалам и зажигают от их рогов свои факела. Ведь там, весьма темно на планете Ит, их горячее солнце светит еле-еле и ночь – это их воздух, тьма – это их пища, а свет для них священен, а от того неприкосновенен и отделим от их восприятия.
– Ясно – ответил Петр, – очень интересно.
– Посмотрите направо – продолжал любезный гид, – вы видите ледяные солнечные витражи с поверхности ледяного гиганта Осинис. Это тонкая ледяная корка, которая никогда не тает даже в разгар нашего лета, а лучи солнца, попадающие на нее, рисуют воспоминания, проходящего мимо витража существа, а если одновременно идут несколько существ, то их воспоминания вступают в союз и общаются между собой, выстраивая занятные истории и события. Они остановились, и Петр Сергеевич посмотрел на витраж:
Там он увидел как Меделина Гаруновна Фиобастас Экс-Первичная восседая на бизоне Григории мчалась на встречу металлическим голосам, а дети-старцы натирали яхту Петра Сергеевича на подводном паркинге дноскреба, который выстроила выпускница класса Кита Алексеевича, преподавателя Института Тюрем Квартир и Авиабилетов (ИТКиА), А ректор этого же вуза Негр Андрей в обнимку с драконом из меделиновой пещеры сидели на краю карьера наблюдая как строят свою карьеру отважные космонавты, попивая лунное вино.
– Ах как же хочется поделиться знаниями, – воскликнул Петр Сергеевич, насмотревшись на псевдоисторический
