Как только вокруг не осталось ни одного предмета и закона, он выдохнул свой завтрак на белоснежную скатерть и принялся на него смотреть, покусывая локоны своих разноцветных длинных волос.
За окном было темно, хмурое осеннее небо подернулось дымкой, вскочило, подняв подол платья, и посеменило поближе к удаляющемуся солнцу… Петра это склонило ко сну.
Сон обнял его нежно и отечески, прижав к своей нежной гладко выбритой, широкой как два стадиона, груди. Позволил провалиться в себя и выразил сомнения о решении Петра покинуть и без того абсурдный алогичный свой мир:
– Вошки дали варило насантики? – заявил Сон Петра.
– Стал диким, что же еще? – отвечал Петр Сергеевич.
– Износился, видимо, крол, не видя стаб… вот и загорил ватну, – подтвердил Сон и оставил Петра Сергеевича наедине с собой:
– Я Петр, – протянул, здороваясь, Петр руку Петру.
– А я Петр Сергеевич Первичный – вежливо взаимно поздоровался Петр.
– Стадно годно прашливо! – воскликнул Петр, удивив своим резким заявлением Петра Сергеевича.
– Ну уж не до такой степени, – опешил Первичный.
– Возгапнул иерархию на скваде, – парировал тот.
– Именно, раз два три четыре и припорка! – окончательно поставил в разгоревшемся споре, как хвост птицы вида другого, что было яйцом изначально, всегда и вопросами озадачивала живущих в плоском отражении зеркала мира, точку Петр Сергеевич и вышел в дверь, оставив Петра следить за мышами и бизонами.
Старясь замять происходящее или забыть, наш герой подался в творчество, он писал, сочинял, отражая от себя реальность и действительность, но… его не понимали, и обратно швыряли эту реальность в виде стаканов с пивом и рюмок с самбукой… и тогда… испив их все на лету, Петр решил расставить точки над «И», и ответить без всяких стеснений и противоречий на том языке, который и понимали зверята не разумные:
Стал твоим, игнорируя ноты,
Но с другими спавнились боты.
И Не сложно пять слов мне сказать:
Изи, рил ток, твою мать!
Запомни жалкий человек —
Наш мир как кипящее масло.
И превращаешься ты в чебурек,
Когда на районе опасно.
Стадо желало, стадо хотело
Знать где пастух пропадает.
Бродило бесцельно и неумело,
Пока он в земле отдыхает.
Не стоит скупиться на время..
Не надо жалеть и грустить.
Отринь от себя это мерзкое бремя,
И поехали с нами тусить! Тусить!
Хватит играться, хватит стебаться.
Не нужен мне твой секрет.
Я истину вижу, кончай раздеваться,
Кончай и ешь свой обед.
Но карусель твоя встанет.
И не будет
