взялся защищать сотрудниц Кисель. – И верно. Кто же набрасывается так, с бухты-барахты, толком не разобравшись.
– Ты – мой, – твёрдо, с расстановкой произнёс глава “Проекта”.
– Что? – не понял Славик.
– Ты – мой ангел – хранитель, не – их, – пояснил Ёж, высекая взглядом искры.
– Ну, ясно, – отлегло от сердца. – Ещё, – утренний гость переместился поближе к двери. – Твоя Елена…
– Что она?
– Нервничает, – Славик замолчал. Он тут же вспомнил летающие блюдца, стаканы, опрокинутый с кипятком чайник и разбитую фару машины.
– Что у нас сегодня? – Синий в мелкую диагональную полоску галстук с лёгкостью завязался в узел. Посмотрев на себя в зеркало, Ёж остался недоволен. Лицо было отёкшим и хмурым.
– Двадцать седьмое июня, – напомнил Славик. – Лето.
– Знаю, что лето. День какой?
– Пятница. – Ангел – хранитель обычно любил пятницу – день зарплаты. Но в создавшемся положении, этот отрезок недели встал вровень с понедельником – тяжёлым и бесконечным.
Сейчас голову занимала исключительно одна мысль: почему нужно было тянуть с отпуском. Был бы теперь у моря или в горах, или в лесу, какая разница; чайки, беркуты или кукушки, не городские голуби – вот что важно.
– Не время мечтать, – пресёк Вадим думы, звеня ключами.
Проспекты ждали раскалённым асфальтом, пробками автомобилей с их нервными владельцами, что выезжая на дорогу в очередной раз, ругались, как в первый, разморённым людом, проплывающим по “зебрам” и молчаливыми призывами продавцов аппетитных горячих пирожков.
– Что с твоей фарой? – мимоходом поинтересовался Вадим.
– Говорю же, твоя Елена Троянская постаралась. Она.
– Разберёмся, – дверцы хлопнули одновременно. – Заедем сперва в театр.
– Куда? – переспросил друг.
– За подарком. Мы ведь на нуле, как я понял?
В минус пошёл и букет цветов. Леночка любила стрелиции, иногда орхидеи. Она не знала, какие ей нравятся больше. Всё зависело от дарителя. Но с утра не задалось. Дарили нынче всё не те. Оставалась одна надежда – на коллектив.
Вопреки ожиданиям, кабинет Ежа не осиротел. Славик преувеличил на счёт “всей оргтехники”. Но что касалось счетов – то была сущая правда. Фантом разорения, так часто приходящий к людям риска, забрезжил в “Проекте” в половине двенадцатого.
Тягостное молчание телефонного друга явилось предвестником неудач.
Словно сговорившись, клиенты принялись заваливать офис компании вежливыми отказными письмами с приведением уважительных причин и искренними пожеланиями дальнейших успехов. Кто не оставался сегодня без работы – так это факс.
– Сидишь? – раздалось позади.
Порог переступила красивая молодая девушка.
Вадим, не потрудившись развернуться к вошедшей, поприветствовал её, глядя поверх крыш и циркового купола.
