иногда касаясь поверхности, издавали скользящий звук.
– Как можно понять из твоего визита, – рука повернула рычаг фрамуги. Окно закрылось, – дедушка хотел мне что – то передать? – тело переместилось в кресло, и, расположившись поудобней, положило ноги на стол.
– Зря Вы закрыли окно, – заметил Ян. – Вам будет душно, а мне всё равно.
– Ничего, потерплю. – Хозяину кабинета нестерпимо хотелось взять мальчугана в свои большие руки и, перевернув его вверх пятками, как следует потрясти.
– Ноги на стол класть тоже не красиво. В России такая манера противоречит менталитету и общему стереотипу поведения.
Вадим опешил.
– Ты – то откуда знаешь, мелочь? Машину мы угонять научились, разумею, всё во благо моего здоровья, теперь будем давать уроки этикета.
– Вы вправе сердиться, Вадим, – согласился семилетний ребёнок, поднявшись с кресла, в котором его сандалии еле доставали до пола.
– Поди, он согласен, – захохотал Ёж знаменитым страшным смехом.
На удивление, малец не испугался. Он приложил руку к груди и произнёс фразу, от которой Вадим почувствовал недомогание.
– Приносим извинения за некоторые неудобства.
– Неудобства?! – заорал на ребёнка человек, отодвинув в ярости кресло. Облокотившись руками о крышку стола, он продолжил. – Неудобства?! Да я разорён!
На крик дверь распахнулась и в проём сунулась голова Славика.
Картина, разыгравшаяся на его глазах, ещё долго волновала впечатлительное воображение. Друг, пунцовый от ярости, с перекошенным злобой лицом, с поднявшимися щёткой волосами, орал на кучку тополиного пуха, лежащую посреди кабинета и выслушивая её оправдания (Славик давал обе руки на отсечение, что было именно так), кричал о неприятностях на работе.
Ангелу – хранителю стало страшно. Ещё немножко и охранять будет некого.
Под бешеным взглядом Ежа, дверь захлопнулась.
– Давайте будем последовательны, – предложил малыш. – Начнём с того, что я – не ребёнок.
– Да, – подхватил Вадим, – а кто – то очень плохой.
Он уже отошёл от первоначальной злости, оставляя за собой право придушить стоящего в любой момент.
– Попробую объяснить доходчиво, – не разменялся на издёвку Ян. – Данная форма, оболочка, если Вам будет угодно, наиболее удобна и рациональна. Семилетнего человека обижать никто не станет.
– Это как сказать, – с удовольствием прокомментировал Вадим, сдерживая пальцем нижнее веко, начинавшее подёргиваться.
– Не станет, – уверил мальчуган. – С другой стороны, Вы предпочли бы разговаривать с разноцветными фосфоресцирующими шарами?
“Э, нет, пожалуй”, – подумал Вадим, но вслух ничего не сказал.
Ян кивнул и заметил: “Правильно. И все так”.
– Все, это сколько? – ухватился глава “Проекта”. Хотелось ему, грешным делом
