Не может счастье быть таким”, и, выудив из сумочки аккуратный листок, взялась перечитывать.
Дойдя до последней строчки, глаза прикрылись, а из души вырвался стон.
– Вам плохо? У Вас что-нибудь болит? – вызвалась вперёд сердобольная продавщица. – Я могу оказать первую помощь.
– Спасибо, – рассудок заставил губы растянуться в подходящей случаю улыбке. – Не нужно.
“Высокий, – ещё раз прочитала Оксана и взглянула в зеркало на старика. – Достаточно. Симпатичный, – сверилась она вновь, сравнивая запись с отражением. – Для пожилого человека – вполне. Состоятельный, – судя по внешнему виду – да”. И ни слова о том, что её избранник обязательно должен быть молодым. “Ну, здравствуй, счастье”, – с ужасом ознаменовала голова.
Дедок, меж тем, не подходил, отвлечённо рассматривая фетровые шляпы. Дряблые трясущиеся пальцы переворачивали гипотетическую покупку и, не переставая лазить внутри, всё время проверяли качество швов. Отсутствие комплексов по поводу собственной старости позволили пожилому господину ходить в мягкой льняной рубашке с очень короткими рукавами. Может, старичок и являлся неплохим человеком, и на самом деле был не так противен, но девушка представляла себе счастье совсем другим – молодым и полным сил жить дальше.
“Совпадение”, – анализировал девичий разум, в то время, как стройные ножки продолжали свой нехитрый путь к выходу.
Оксана ещё долгое время петляла в переулках и прилегающих к саду улочках, вспомнив фильмы про всех известных ей разведчиков. Покупка эскимо имела своей целью скрасить пережитой кошмар, а заодно отдохнуть от длительных переходов на высоких каблуках. “Чего она их надела? Ах, да, для встречи с счастьем”. Только она так подумала, как на той же скамейке, всего в каких-нибудь сорока сантиметрах от неё, примостилась фигура утреннего мучителя. Девушка, на миг отвернувшись в сторону воркующих голубей, пропустила сам момент появления старца.
При близком рассмотрении, он не стал выглядеть лучше. Проплешина, узкие глаза, спрятанные за коричневыми стёклами очков, тонкие, побелевшие губы, старая потрескавшаяся кожа, по былой памяти обтягивающая широкий череп и худые плечи способствовали почитанию возраста, но никак не симпатии.
“А, – догадалась Оксана, и от её догадки стало неуютно. – Счастье пожилого господина – молоденькая, красивая девушка, любящая его до беспамятства, добрая, отзывчивая, способная разбудить уснувшего телом, но не душой мужчину, и далее, по списку, забытому на другой скамейке у деда Везуна”.
Молодая особа вскочила. Эскимо, пять минут назад доставлявшее удовольствие прохладой, обожгло горло.
– Нельзя заглатывать такие большие куски, – мягко проговорили рядом.
Оксана обернулась.
– Да присядьте, наконец, – на девушку снизу вверх смотрел нудный, отвратительный старик. Он – то и говорил чудесным девичьим голосом. – Не могу же я без конца Вас разыскивать.
Красавица
