участка. И предстоит отправиться в Омилл. Тоже неплохо. Мягко говоря. Страшно, но не очень.
Там, насколько помнила Ами со времени последней своей командировки, довольно-таки спокойно, нарушений порядка, по сравнению с поселением, где живёт и работает она сама, немного, и штат правдивых невелик. Занимались они, по большей части, насколько знала Ами, логистикой и проверкой и учётом проходящих через город грузов и патрулированием местных лесов на предмет того, не потерялся ли кто и не попал ли в какую передрягу.
Обмен служаками, значит. Кто-то из этих бедолаг тоже попадёт в передрягу, когда кого-то из них отправят сюда. Хотя, для многих не такая уж это и большая передряга. Есть даже такое понятие "простая жизнь", в поисках которой люди со всего материка приезжают в Кантин. Работать на себя, на своём участке земли, выращивать себе еду, сытно кушать, любоваться полями и лесом на закате светил, крепко спать после рабочего дня, ничего лишнего. Может, для кого-то это и было хорошей идеей после перенасыщенного событиями существования. Но для родившейся здесь и уже наевшейся досыта этой простотой и предсказуемой размеренностью молодой активной Ами, это было самой настоящей "передрягой", её жизнь здесь нельзя было назвать простой. Помимо внешних конфликтов, её раздирали многочисленные внутренние. Избыток "покоя" тоже делает с людьми страшные вещи. Особенно с теми, кто ещё не готов к нему, не накушавшись вдоволь беспокойства.
Вероятно, вероятно, амина "замена", которая прибудет из Омилла, будет чем-то похожа на саму Ами, что любит курьерскую работу, не брезгует оперативной и знает не только родной язык.
Нетрудно знать самые ходовые: кантинский, омилльский, зетский и праймский, они настолько близки, что непонятно, как изучение языков вообще может стать проблемой. Праймский из них ближе всех. Язык изгнанных был практически тем же языком, что и кантинский. Различия были только в ряде слов и их произношении и употреблении. И они так велики, как с прочими языками и не так велики, как это хотели показать кантинские, всем своим видом демонстрируя, что совершенно не понимают праймский.
«Неужели эти глиноголовые не могут говорить нормально! Зачем так глупо каверкать наши слова. Звучит идиотски.» – говорила тётка.
В юном возрасте Амелия, по своему печальному обыкновению, будучи не в состоянии выбрать один и увлёкшись изучением всех сразу, даже начала путать их, неосознанно переключаясь с одного на другой, что вызвало очередной шквал насмешек. Ами и без того считалась довольно странной. Пришлось предпринять некоторые усилия, чтобы говорить в результате только на кантинском. Довольно долго.
Правда, её произношение оставляло желать лучшего, потому как, она учила языки кантинка по заинтересовавших её ещё в раннем детстве книгам и заметкам матери. Практиковаться было негде и не на ком. Пришлые появлялись в недружелюбном по отношению к соседним ведьмовским городам Кантине нечасто. Потому пришлось подрасти , поступить на службу в кантинское Управление Порядка и дать себе возможность продолжить самообучение, курьеря между городами и сопровождая торговые караваны.
И сейчас. Теоретически. Вроде бы. Есть возможность на пол большого цикла отправиться совершенствовать свои языковые навыки в Омилле.
«Ага. Мечтать невредно. Опять ничего не получится. Сколько раз уже такое было, что вот-вот всё наладится – и мешок дырявый.»
Мечтать полезно. Особенно когда жизнь сжала тебя так, что не получается даже пошевелиться и ничего другого, кроме как мечтать, не остаётся. И если уж мечтать по полной. То почему сразу не о Прайме.
Прайм. Ами зажмурилась. Этот шикарный, восхитительный город казался ей идеальным местом для начала новой жизни. От него всегда веяло чем-то, обещающим осмысленное, перспективное и интересное существование, способное обеспечить ей достойное будущее.
Незабываемый вид со скалы, на которой находился город, на бескрайний океан, столь же бесконечное и прекрасное бездонное небо над ним давал опьяняющее ощущение свободы в этом невероятном краю света. В света, когда не было тумана, с этой возвышенности материк от Кантина до Большого Леса был виден так хорошо, что хоть карту рисуй. Многие наверняка и рисовали. А вот чтобы увидеть всё остальное, надо было спуститься с этих головокружительных высот и отправиться в Северные Пустоши, заглянуть за горы и… сквозь Большой Лес.
Даже если не ходить далеко, Прайм – место, где можно достать много-много разных знаний, не покидая города. Неизвестно, кто были более жадными до знаний – праймские академические ведьмы или Ами, но у первых, в отличие от неё, была информация, кропотливо собираемая ими из всех возможных источников и стекающаяся в праймский центральный архив. Прайм был не только местом получения знаний научно-технического и ведьмического характера, но и большим рынком торговли информацией со всего материка. Этим занимались и крупные околомонаршьи организации, типа Агентства ОСД, и влиятельные учёные и придворные семейства, мелкие конторы и частные разузнающие. Все
