более близкие и более длительные отношения с Хеленой, однако что-то его удерживало. В его жизни существовал вопрос, по которому он до сих пор не принял решения и который не мог отодвинуть.
Этот вопрос касался его чувств к Барти.
Если бы не работа, она сошла бы с ума. Такая мысль часто посещала Адель в эти дни, когда она отчаянно искала любовь. Это казалось невозможным, безнадежным занятием. За всю свою взрослую жизнь (а ей уже исполнилось двадцать два) она лишь однажды встретила мужчину, наиболее полно отвечавшего ее желаниям и потребностям. Она знакомилась, флиртовала, очаровывала десятки блистательных богатых молодых людей. Кое с кем из них она была бы даже не прочь улечься в постель. Но все эти отношения, едва начавшись, почти сразу заканчивались. Адель искала чего-то более глубокого, нежели внешнее обаяние, чего-то более значительного, нежели комплименты, и чего-то более ответственного, нежели флирт. Она даже не знала, что это такое; знала только, что до сих пор это от нее ускользало. Единственным, по ее мнению, кто мог бы дать ей желаемое, был Люк Либерман, но он теперь стал недосягаем. После очередной поездки в Париж отец рассказал, что познакомился с женой Люка.
– Приятная женщина. Пожалуй, даже красивая. Кажется, работает у кого-то из кутюрье.
После слов отца Адель почувствовала боль и злость, хотя и понимала, насколько это глупо. Люка она решила вычеркнуть из своих мыслей.
Она по-прежнему оставалась девственницей, и этот факт то удивлял, то тревожил ее. Адель, как и большинство ее сверстниц, была заинтригована представлениями о сексе и с нетерпением хотела перевести теоретические знания в плоскость практики. И в то же время она, как и большинство ее сверстниц, беспокоилась о возможных последствиях. Венеция, невзирая на все попытки предохраняться, снова была беременна. Это обстоятельство действовало на Адель отрезвляюще. Рисковать собой она не собиралась.
Седрик хотя бы постоянно занимал ее поручениями и отвлекал от мыслей о своей несчастной участи. Он стал ее лучшим другом, заботящимся о ней и ее благополучии. Он живо интересовался тем, что она делает, во что одевается, с кем встречается и как развивается ее очередной роман. Он умел рассмешить Адель, поднять ей настроение и боевой дух. Они могли часами разговаривать, препарируя отношения друг друга.
– Нет, Седрик, только не этот. Он совсем вам не подходит, – говорила Адель. – Он же, простите, мальчик на содержании.
– Адель, не тратьте время на этого зануду. Он вгонит вас в неимоверную скуку. Нет ничего ужаснее, чем находиться рядом со скучным человеком.
– Старая дева – вот я кто, – призналась фотографу Адель в один из дней, когда они сидели за чаем в закусочной универмага «Фортнум». – Еще немного, и я удалюсь на покой, переберусь в небольшую квартиру, заведу несколько кошек, а потом завещаю им все свои деньги. Люди будут вздыхать и говорить: «Бедная мисс Литтон. Как ужасно, что никто не обратил на нее внимания».
