что было известно точно, он живет в общежитии, на преподавательском этаже. Оптимистично подумав, что проблемы надо решать по одной, она принялась за приготовление порошка.
На часах было уже четырнадцать, когда она закончила финальную версию. К тому времени у Юни уже сложился план А и даже план Б. Лестница на преподавательский этаж была перегорожена дверью, закрывавшейся на магический замок. Отпирался замок особой печаткой, которую выдавали каждому заселяющемуся, она же служила и ключом от комнаты. Но у старичка-вахтера, что дежурил в общежитии, должен был быть универсальный перстень, а также где-то записи о том, кто и в какую комнату заселен.
Идя через двор, она радовалась, что весна нынче балует и даже по ночам вполне тепло. Хотя по позднему времени двор был пуст, она старалась ничем себя не выдать и идти не слишком быстро.
В фойе к ней из своей каморки выглянул вахтер и приветственно помахал. Она часто возвращалась в неурочное время, к этому здесь уже привыкли. Юни свернула к нему.
– Добрый вечер, магистр Элей. Как ваша поясница?
– Добрый, – старик благодушно на нее посмотрел. – Спасибо, весьма неплохо. А ты сегодня поздно.
– Я не могла прервать эксперимент. Так что пришлось немного задержаться.
Элей, казалось, был не против поболтать и Юни рискнула спросить.
– Скажите, магистр, а преподаватель Ассаэр уже у себя?
Старичок хитро прищурил глаза, а напоказ укоризненно поцокал языком:
– И ты туда же, юная эла? Что ж вас всех к нему как пчел к цветочному нектару тянет-то?
– Простите? – слегка опешила девушка.
– А то думаешь, я не знаю, зачем он тебе? Хорошо, если записочку оставишь, а если караулить будешь?
– Зачем? – еще больше растерялась девушка.
– Как зачем? – теперь уже растерялся вахтер. – Ну как все, в любви признаваться.
Наверное, что-то в ее лице убедило его, что любовные признания последнее, о чем она думала.
– Так зачем спрашивала-то? – миролюбиво поинтересовался Элей.
Юни немного помялась. Этого разговора она не планировала, и изобрести на ходу убедительную причину оказалось сложно. Поэтому она решила ограничиться полуправдой.
– У нас сегодня на его парах были разногласия. Я была слишком рассеянна и много отвлекалась. Хотела извиниться. Но только лично.
Смотрела она при этом куда угодно, но только не на собеседника. А когда, наконец, рискнула, увидела, что он смотрит на нее с сочувствием.
– Нет его еще. И знаешь, я тебе печатку гостевую дам. Сама поднимешься, извинишься как следует. Девочка-то ты умная, ответственная, один-то промах уж точно простить тебе должен. А завтра печатку вернешь.
Юни прикусила губу. Первоначально она планировала усыпить старичка и воспользоваться его печаткой. Если принять
