черт, в нашу королеву, проходу ей не дает, – соглашались другие. – Гляди, примчался от самой Тулузы, чтобы петь ей песни и объясняться в любви.
– Уж не отравил ли он нашего короля? – высказывали предположение третьи. – Чтобы не мешал, дескать, ему самому.
– А сам править хочет вместо него, мерзавец, вот и норовит залезть под платье к нашей королеве, – судачили кумушки.
– Если уже не залез.
Таков Париж. Миропомазанник Божий – это для него всегда святое; тот, кто мешал монарху, становился Парижу врагом. Дальше увидим, что думали по поводу смерти короля жители других городов.
От дня погребения Людовика VIII (15 ноября) до дня коронации его сына Людовика IX должно было пройти не меньше двух недель. Столько нужно для того, чтобы успели съехаться в Реймс все знатные люди королевства. О смерти короля их оповестили еще раньше. Те, что уже прибыли на похороны, частью жили во дворце в Сите, частью квартировали в домах у парижан.
В Реймс королевский кортеж направился через Санлис, Крепи, потом Суассон. Здесь сделали остановку. Юный Людовик был посвящен в рыцари. Без этого святые отцы не могли приступить к обряду приобщения принца к божественной благодати.
Когда все было готово, архиепископ шепнул Бланке:
– Больше половины знати здесь нет. Смешным покажется такое миропомазание. И все же мы должны совершить обряд.
– Теперь я знаю, кто в числе наших врагов, – ответила ему Бланка. – Те, кто не приехал. Я запомню.
– Лучше записать. – Готье Корню поманил писца. – Говорите, государыня. Следует отделить зерна от плевел.
Клирик приготовился писать. Королева-мать диктовала:
– Герцог Бургундский, граф де Бар, Аршамбо де Бурбон, граф де Монфор, архиепископы Санса и Буржа, епископы…
Она стала называть одного за другим. Потом добавила еще кого-то из мелкой знати. Пояснила:
– Это те, кто прибыл.
Клирик поставил в колонке крест.
– Теперь другие, кого нет: герцог Бретонский Пьер Моклерк, Гуго де Лузиньян, Тибо Шампанский…
Клирик записал еще несколько имен и поставил знак минус.
– Эти – враги трона, – вынесла вердикт Бланка.
– Я бы не делал столь поспешных выводов, – произнес архиепископ.
– Вы защищаете тех, кто отсутствует?
– Пытаюсь в некоторой степени оправдать их. Времени собраться в путь и приехать хватило бы, скажем, графу Омальскому или Жуанвилю. Другим сложнее – виконту де Туару, к примеру, или сеньору де Боже. Идут дожди; дороги, мало того что ухабистые, – их еще здорово развезло. Гонец мог добраться туда не раньше чем через неделю. Но надо еще собраться в дорогу. Взвесив все это, иные отказались от поездки, другие, возможно, уже в пути.
– Чтобы приехать в пустой Реймс? Не думаете же вы, что мы будем сидеть здесь и ждать того, кто никогда не приедет? Нет, ваше преосвященство, дороги пусты. Вероятнее всего, придут письма с причинами отказов, которые только на руку
