чем вы?
– Нет ничего проще пригнать лошадь на водопой, но нельзя заставить ее пить. А ваша супруга готовится следовать по пути королевы Англии Изабеллы Ангулемской, наставляющей мужу рога у нее на глазах.
Тибо побагровел лицом и сжал кулаки.
– О ком вы говорите? Кто смеет домогаться графини Шампанской?
– Не мужчина, женщина всему виной. Кобыла не захочет – так и мерин не заберется на нее.
– Кто он? Назовите имя!
– Раскройте шире глаза. Тот, кто пожелает, – увидит. Но не понукайте лошадь, и она пойдет шагом.
– Вы имеете в виду Агнессу?
– Ваша тень делает те же движения, что и вы сами. Не поймете меня – вспомните Шинон; путь из Парижа до Беллема в два раза короче.
И Алиса де Вержи, накинув на лицо вуаль, быстро скрылась с глаз.
– У нас с Бильжо был о вас разговор, – сказала как-то Бланка Агнессе. – Он говорил, что вы глаз с него не сводите.
– Что же он, жаловался или, напротив, на его лице читался восторг? – с интересом спросила супруга Тибо.
– Легкая улыбка играла у него на губах во время нашей беседы; кажется, графиня, вы ему небезразличны.
– Ого! Так он, значит, умеет улыбаться? Поистине, это удивительно.
– Не будьте к нему слишком строги. Этот человек перенес большое горе. Его жена неожиданно умерла; их ребенку было в то время всего пять лет. Бильжо души не чаял в сыне, любил его сильнее родной матери, все свое время проводил с ним, мечтая вырастить из него храброго рыцаря. Но неведомая болезнь в скором времени вслед за женой унесла в могилу и сына.
Агнесса, приоткрыв губы и вскрикнув, рывком поднесла руки к груди.
– Отец упал в яму, обнял гробик и крикнул, чтобы их обоих засыпали землей. Но священник сказал, что это большой грех, который никому не в силах будет замолить, и душа несчастного останется неприкаянной до дня Страшного суда. Кое-как Бильжо вытащили из ямы. Он проплакал на могиле двое суток подряд, а потом бросился с обрыва в реку. Незачем жить, решил он, если нет на свете того, кому он мечтал посвятить свою жизнь. Значит, надо уходить в мир иной: там, вопреки тому, что говорил священник, души отца и сына воссоединятся, и ничто уже не сможет разлучить их.
– Кто-то видел, вероятно, как он падал, – произнесла растроганная Агнесса, утирая навернувшиеся слезы, – как иначе бы ему остаться в живых?
– С тех пор он стал таким, каким вы его видите, – кивнув, ответила Бланка. – Что-то умерло внутри у него, унося с собой земные радости и любовь к жизни и оставив вместо них неизбывную печаль.
– Бедный отец… Мне хотелось бы пожалеть его, приласкать…
– Не думаю, чтобы он нуждался в этом. Да и вам не следует напоминать ему о трагедии. Что потеряно – не найдется, что утонуло – не всплывет. Придет пора – он сам поведает вам свою историю.
– Но для этого необходимо достаточно близкое знакомство,
