как и история с пьянкой. На самом деле в тот раз я свалился сразу, и было ли что-то у кого-то, знать не мог. У меня быть не могло точно, но в свое время для создания ореола мужественности история сгодилась. Другие ведь тоже ничего не помнили. С тех пор я пью только вино, по чуть-чуть, исключительно по важным поводам. Но от меня требовался рассказ, и я его давал:
– Говорю же – не знаю, кто с кем и как. Утром все проснулись в перевернутой вверх дном квартире, валялись вповалку, грязные, противные. Я очнулся первым и ушел.
Мадина протянула с огорчением:
– Это все?
– Теперь твоя очередь, жду.
Не было бы прошедшей ночи с Настей, где меня выжали и выпотрошили, как казалось, на год вперед, я бы не чувствовал сейчас некоторой легкости и не вел себя столь уверенно и даже, с моей точки зрения, хамовато-дерзко. Обычно мое поведение ничего общего с этим не имеет, но сейчас я чувствовал себя брутальным мачо, хотя знал, что не соответствую образу ни на грош.
– Хорошо. Обещала – выполняю. – Взгляд Мадины сверлил точку между своих коленок, что меня радовало: не люблю интимных откровений, если приходится смотреть в глаза, тогда и слушатель, и рассказчик, оба чувствуют себя не в своей тарелке. – Однажды с похожим вопросом я обратилась к Султану, вчера ты видел его на вечеринке. Он другой нации, не родственник, потому и выбрала. И по духу он мне ближе прочих: такой же безбашенный, но с диким самообладанием. Это качество бы нашему Шамилю, семья стольких проблем избежала бы…
Во сне все случилось из-за Шамиля, из-за этого Шамиль стал моим личным врагом. Но он обо мне даже не знал!
Все ли, что я знаю – правда?
Подсознание собрало по полочкам памяти всевозможные подробности и свело во снах в систему, поначалу вызвавшую оторопь. Дескать, откуда я все знаю?!
А ведь знаю, как ни странно.
– «Ты меня знаешь, – сказала я Султану. – Упорства мне не занимать, мотивы сильные, намерения серьезные. Если мою проблему не решишь ты, завтра это сделает другой. Хочешь остаться в пролете?» В ответ я заработала пощечину. И не одну. Я ничего не рассказала брату и снова пришла в общагу, где жил Султан. – Мадина победно улыбнулась. – Там он еще раз провел воспитательную работу, даже синяки остались. Я не сдалась, показала характер, и в следующий раз все было по-моему. Султан сам позвал меня к себе, провел в комнату так, чтобы никто не видел, и без глупой застенчивости рассказал по моей просьбе все, что меня интересовало.
– И показал?
– Ревнуешь?
– Хочу ясности.
– Скажем так: мой опыт больше теоретический, чем практический.
– Для теоретического хватило бы сведений из сети.
Взгляд Мадины с тоской пробежался по тесноте ванной комнаты, длинные волосы, понизу расплывшиеся в воде, отрицательно мотнулись:
– В сети – сплошная фантастика: все всегда готовы оприходовать всех, выдерживают любые марафоны, согласны на самые изуверские способы, не думают о последствиях и безопасности, не обращают внимания ни на качество, ни на количество, а вопли удовольствия
