быть. Какой-то сюрреализм, абсурдный абсурд. Я бы никогда не позволил сестренке вести себя так и не допустил того, что сейчас меня окружало. Здесь что-то не то. Кстати, если я не помню, как попал сюда, а помню совсем другое, что не вяжется с происходящим…
Кажется, я сошел с ума или снова сплю. Первое – обидно, потому что всерьез и надолго. Если же сплю – плевать на все, можно, как говорится, отрываться по-полной, и все останется во сне. Со мной во снах что только ни приключалось, и просыпался я в таких случаях именно после особо отвязных поступков или безумных событий.
Что бы такое натворить, чтобы проснуться? Может, поступить «от противного» – выгнать Машку с Захаром? Поздно, они уже скрылись на кухне, и бейсболка заняла знакомое знаковое место. Может, ворваться к ним через минуту и, как в одном из снов, дерзкого парнишу выгнать взашей, а сестренку воспитать ремнем?
А если я не сплю?
А если все же сплю – надо сделать хоть что-то.
В приоткрытой двери спальни показалась Мадина. Вот и объект для приложения сил.
– Я говорил не выходить из комнаты раздетой?
– Я же не вышла целиком…
Действительно, в проеме торчали только любопытный нос, две кареглазые груди и черные кучеряшки между бедер. Если кому-то этого недостаточно, то мне большего не требовалось. Объект и повод найдены. Сейчас найдем способ.
Я телом вдвинул Мадину в спальню и прикрыл за собой дверь.
– У нас с тобой было все? – спросил, продолжая наступать.
– Конечно. – Она пятилась к кровати.
– Прямо-таки все-все?
– Ну, кроме того, что нельзя. Ты же помнишь, у меня есть обязательства перед будущим мужем…
– Я говорил не выходить из комнаты раздетой?
Я опрокинул Мадину на постель и вдвигающимся движением бедер раскинул ее ноги в стороны.
– Кваздик, ты что?! Я закричу!
– Не закричишь. – Моя ладонь запечатала ей рот и прижала голову к матрасу. – Почему ты такая непонятливая? Я же говорил не выходить из комнаты раздетой. Думаешь, мне нравится повторять? Это не так. А плохие девочки должны расплачиваться за свои проступки.
Сознание рыдало в предсмертных судорогах. Кажется, я перегнул палку. Нельзя делать то, что я делал, нельзя категорически.
Но того, что вокруг меня сегодня происходило, не бывает и быть не могло. Я мог снять квартиру для Хади, но никогда не сделал бы этого для Мадины. Я, конечно, дурак, но не настолько. Значит, все это – во сне. Спит сознание, спит совесть, спит душа. На воле – инстинкты.
Кто не спрятался – я не виноват.
Картинка в глазах смазалась, все поплыло…
Часть третья
Адреналинщики
Эпиграфы
Нас вразумить? Да легче море сжечь!
Везде, где счастье, – трещина и течь.
Кувшин наполнен. Тронешь – и прольется.
Бери пустой! Спокойнее
