все. В московской тусовке телки даже не дожидались, пока Шило с ними заговорит – сами яростно бросались в атаку, чтобы заполучить такого отборного самца, как он, хотя бы на неделю или даже на ночь. «Блаженная», – Пашка присвоил Валюше такой псевдоним, но это не повлияло на его стремление привлечь внимание красавицы. «В конце концов, – подумал он, – еще неизвестно, сколько мы все здесь пробудем… Странное местечко».
– Павел. – Он даже обрадовался, услышав, что Валентине что-то нужно от него.
– Да, Валентина! – ответил он, немного кривляясь, и изображая официоз.
– Если вам что-то будет нужно, отправьте за мной Кирилла. Он все равно будет крутиться где-то рядом. – Она направилась к выходу и чуть притормозила, открывая дверь. – Георгия не беспокойте. Ему сейчас очень тяжело.
Валюша стояла вполоборота и напряженно вглядывалась в лицо Пашки, будто в поисках понимания и подтверждения.
Пашка не проявил чуткости:
– Ты в себе, малышка? – Он решил перестать строить из себя интеллигента перед бабой, которая, похоже, собралась им командовать. – Будет нужно, я не только Георгия, я самого Господа Бога потревожу! Если только ей станет плохо, – он кивнул в сторону Евгении, – и тебя достану, и Георгия вашего! До свидания!
Валентина спокойно выслушала Пашкину речь, отпустила дверную ручку, дождалась, когда дверь закроется, и прислонилась спиной к косяку, скрестив руки за спиной. Ее зеленые глаза приобрели стальной оттенок и стали очень колкими, подбородок поднялся вверх, делая девушку похожей на королеву, а нежный до сих пор голос приобрел металлические нотки:
– Значит, так, дорогой друг. Пока ты здесь без году неделя, можешь еще поразвлекаться до вечера. К вечеру поймешь, что твоя королевская жизнь позади. Если не поймешь – отвезу тебя на подводе до города. Больную заберешь с собой, если не понимаешь, зачем приехал. Привык решать вопросы – решай у себя дома. Здесь один вопрос решается: жизнь или смерть. Только за мои полгода Георгий десять смертников спас! Десять умиравших людей сейчас сидят дома перед телевизором и разговаривают с детьми или с родителями, ходят на работу, в школу или даже в детский сад. – Она на секунду запнулась. – Ясно, о чем я говорю? – Валюша продолжала пристально смотреть Пашке в глаза.
Пашка начал привыкать, что в этом месте и с этой женщиной он постоянно чувствует себя неловко и вынужден вести себя не так, как обычно.
– Ну, ясно, – промямлил он.
Валюша будто начала оттаивать: глаза снова позеленели, заискрились, голос стал нежным и глубоким:
– А если ясно, помогите мне, Павел, дверь открыть. – Она широко улыбалась, как будто не было конфликта и даже непонимания. Валя прихватила пластиковое ведро с мусором, а Шило покорно, как под гипнозом, открыл для нее дверь, удивляясь самому себе.
Валюша вышла в коридор, снова притормозила и добавила напоследок:
– Если близкого человека с того света возвращаешь, работать надо, ой как тяжело работать. Если бы ты только знал,
