прямо на нас, и снова завопил:
– Уаа-ках-ках-ках-кех-кух…
– Патрик Кларк!
– Это не я, мисс.
– Это птичка на экране, мисс.
– Ваша голова мешает!
– На свету заметны блошки в вашей голове, мисс!
Она, по-прежнему застя луч проектора, подошла вплотную к Хенно, однако тот не соизволил остановить сеанс.
– Уаа-ках-ках-ках-кех-кух…
«Три балбеса» мне тоже нравились. Иногда крутили «Лорела и Харди»[36], но мне больше нравились «Три балбеса». Некоторые называли их просто «Три балбса», но я знал, что правильно: «балбесы», – мне папка сказал. Фильмы про них было почти невозможно пересказать: сплошной галдеж и лупцуют один другого. Звали их Ларри, Мо и Кёрли. Подражая им, Кевин как-то ткнул мне пальцами в глаза – мы все вместе гуляли на пустыре за магазинами, – и я ослеп на целую вечность. Сперва от боли я просто не мог открыть глаза. Голова болела всеми головными болями разом: и болью от слишком большого куска мороженого, и болью от удара веткой в глаз. Я прижал к лицу ладони и не убирал. И дрожал мелкой дрожью, как сестренка Кэтрин, после бесконечной истерики. Притом дрожал против своего желания.
Я даже не соображал, что кричал, это мне после рассказали. Все жутко испугались. В следующий раз, когда я наткнулся плечом на гвоздь, торчавший из стойки ворот, тоже начал орать, но получалось не очень естественно. Тогда я перестал вопить и стал кататься по мокрой земле. Когда вернулся с работы папка, ма тут же рассказала ему, и он отправился к Кевину домой. Я следил за ним из окна родительской спальни. Вернулся, но ничего не сказал. Кевин не знал, что обсуждали его папка с моим, и готовился к смерти, особенно когда разглядел фигуру моего папани сквозь стеклянную дверь прихожей. Но никто его не стал убивать. На следующий день за чаем я рассказал родителям, что Кевину ничего не было. Па даже не удивился.
Глаза у меня налились кровью. И фингал появился вдобавок.
Самое лучшее в «Трех балбесах» было то, что их показывали без перерывов. Чтобы поменять пленку на главный фильм, Хеннесси отматывал назад старую. На белом экране возникали небольшие цветные всплески, и раздавался странный звук: это пленка щелкала по пустой катушке. На это уходила целая вечность.
Включили свет, чтобы Хенно мог видеть, что делает. Хорошо, что мы все успели убрать ноги с сидений. Мы играли в цыплака: кто первый нормально сядет, тот и цыплак.
Однажды на киносеансе у Флюка Кэссиди случился эпилептический припадок, и никто не обратил внимания. Шел фильм «Викинги»[37]. Погода стояла пасмурная, так что мы посмотрели фильм от начала до конца. Флюк рухнул с кресла, но с нами такое постоянно случалось. Фильм был великолепный, наверное, самый лучший в моей жизни. Мы громко топали, чтобы Хенно поторопился со второй пленкой. И только тогда заметили Флюка.
– Сэр! У Люка Кэссиди припадок.
Мы разбежались в стороны, чтобы нас в произошедшем не обвинили.
Флюк сбил три стула, пока не перестал трястись. Мистер Арнольд накрыл его курткой.
«
«
