Утро Хильд. Наталья Резанова

      А потом взошла предательская луна, и осветила низину. Топот копыт приближался, и было ясно, что до берега не успеть. О том, чтобы укрыться в лесу, не могло быть и речи.

      И Хьярранди – скальд сказал такую вису:

      Конунг, к которому обращались, оскалился в волчьей усмешке.

      – Почему-то мне кажется, что все это уже было, – сказал он.

      Женщина, ехавшая рядом с ним, внимательно посмотрела на него из-под капюшона плаща.

      Дружина хольмрюггов перевалили через склон холма, и, хотя отсюда не было слышно, что за слова выкрикивает Хегни, их легко можно было угадать.

      – Пошли ему ожерелье мира, Хедин, – посоветовал старый Скегги, – все же вы побратимы.

      – Бесполезно, – произнесла Хильд. Теперь уж Хедин посмотрел на нее, – уж не сожалеет ли она о том, что совершила? Но в ее голосе не было ни слез, ни жалоб – только спокойная уверенность в сказанном.

      Но и он, и Хегни когда-то произнесли братскую клятву.

      – Достань ожерелье, Скегги.

      Хильд протянула руку. – Я сама сделаю это. Гонца он просто убьет.

      Она была права – как всегда. Хотя Хегни может попытаться захватит ее. Однако Хедин был уверен, что она вернется.

      Приняв из рук Скегги ожерелье, Хильд медленно направила коня вверх по склону. Хегни выехал к ней навстречу из рядов дружинников, надменно вскинув бороду навстречу луне.