поднебесья – там нет населенных пунктов, какой-нибудь табун…
На плато падает божественный свет. И проносятся самолеты. «Это военные, – поясняет Махмуд. – Московское начальство с отдыха летит, там у них дача. Когда была олимпиада, вытравили всю живность, чтобы зря не реагировали датчики…»
Господи, думаю я, кого создал ты? Кому подарил узор на кончиках пальцев?
…Складки, выпуклости, объёмы Лаго-Наки, – как божественные груди.
На обратном пути, в горах, купил у колоритного бородатого мужика в тельняшке чай на травах, с чабрецом, липой, мелисой душистой, боярышником, земляникой, зверобоем, сосновым побегом… Был и грецкий орех в меду. «Для мужчин хорошо», – посоветовал мужик.
Спускаемся. Темнеет, горы обволакивает туман. Закат. Тишина.
Махмуд, оказывается, до министерства преподавал в университете. Выросло поколение его студентов, некоторые уже профессора, а Махмуда взяли в управление, и так он стал молодым замминистра образования…
На обратном пути делюсь с Махмудом Каратабаном впечатлениями от увиденного. Только слепой не видит, что Россия – это богатство не кучки временщиков, а народов, этносов – каждый неповторим. Нужно ли стране это богатство?
Махмуд считает, что в центре совершенно не учитывают предназначение национальных республик. Для чего эти субъекты? Что вносят? Их рассматривают как обычные области.
И навязываются идеи, которые противоречат сути национальной республики.
Например, федеральный перечень учебников… «Какая необходимость, – говорит Махмуд, – включать в него национальный язык и проходить ту же экспертизу. Что проходят учебники математики? Кто в Москве будет экспериментировать с адыгейским языком?»
…Те же, думаю я, что экспериментируют со всей страной.
Махмуд: «О маминой истории… Она закончила иняз, пошла вместе с нами в детсад, потом в школу. Пришла в седьмую школу, не адыгейскую, в качестве преподавателя продлённой группы. Пришла в школу и ужаснулась полной пустоте относительно всего адыгейского в школе. Доросла до автора учебников, до руководителя методического объединения, до заслуженного учителя. Она как учитель национального класса придумывала мероприятия, и привела старика, который знал нартский эпос, историю, древность. И тут зашла завуч, и вот её реакция: ˝Ну, адыги – это не самая древняя культура на Кавказе, армяне древнее˝».
– Она этими словами показала свою суть. Не нейтральное отношение, а именно отрицательное, – говорит Махмуд.
Под флагом приведения в соответствие с законами РФ происходит выветривание всего, что есть особенного в Республике Адыгея.
– Да, – говорит Махмуд, – у нас есть парламент, есть флаг, да, прописано, что адыгейский язык является государственным наравне с русским. Но нет и такого простого закона, чтобы глава знал адыгейский язык. Нет права региона самостоятельно определять хотя бы компоновку учебника, программу по родному языку….
