и, покурив, встав, пошли, идя по накатанной, грунтовой дороги к Дону. Проходя еще по пролеску, подходя все ближе к реке, они услышали, что кто – то, не далеко от них, разговаривает.
– Эй, братцы, слышите, разговаривает хто – то! Может быть рыбаки? – полушепотом проговорил Николай.
– Тихо! – уже шепотом заговорил Григорий, – баба кажется гутарит (говорит).
– Да что вы, все шепотом, да шепотом? – уже громким голосом, сказал Петр, – баба, какая то! Да может быть она с мужиками рыбу ловит?!А вы все шепотом гутарите!
– Да тихо ты, не шуми! – немного в приказном тоне, сказал Николай Петру, – когда рыбу ловят, хто будет так орать! И слышишь, опять музыка, с песней, со странной какой – то играет, только уже тише, чем когда мы только что из ямы вылезли.
– А ну, братцы, пойдем потихоньку, – скомандовал Григорий, – и шепотом будем гутарить?!
Таким образом, трое товарищей, уже двигались дальше, как вдруг:
– Батюшки, что б мне на этом месте провалиться, если это не так! – показывая пальцем, на женщину в купальнике, спрятавшись за деревом, сказал Николай, – а ну стой, не ходи туда, прячься! – скомандовал он шепотом, осияв себя крестными знамениями. – Сатанинское логово! Баба голая! Смотри как она растелешилась!
– Тссс! Там видишь, еще одна, возле Дона, – уже проговорил Григорий. – И смотри, в ахтомабиле нет никого, а хто – то поет! – как и Николай, осияв себя крестными знамениями, шепотом, медленно, проговорил Григорий. – Да громко как она голосит то! Что скажешь Петро, что снится нам, все это что ли, да? – с грозным взглядом, посмотрел он на него.
– Господь с тобою Гриня, я сам не знаю, что это такое? – ответил Петр, – похоже, прав был Никола!
– Что делать таперь будем? – обратился к своим товарищам Николай.
– Пойдем обратно, чуть переждем, а посля (после), попробуем обойти их с другой стороны, – предложил Григорий, – пущай (пускай) солнце взойдет, глядишь, и вся нечистая сгинет!
Решив идти лесом, вдоль берега (по-над берегом), станичники, отошли около полутора километров, от того места, где увидели странное и страшное для них зрелище, как завалившись в небольшой овражек, Петр осияв себя несколько раз крестным знамением, начал как бы оправдываться, перед своими друзьями:
– Братцы, вот вам истинный крест, не думал, что нечистая здесь, вот вам истинный крест!
– Будя (будет) табе (тебе)! – оборвал его Григорий, – нам нужно таперячи (теперь) думать, как отсюда выбираться.
– А что здесь думать, – полушепотом, сказал Николай, – лодку вон видишь, к дереву, на берегу привязанную? Сейчас, как солнце встанет над горизонтом, возьмем ее, и на ту сторону переправимся.
– Давай братцы, так и сделаем! – солидарно согласился с Николаем Григорий, – верно, сейчас чуть побудем здесь, а как солнце взойдет, на ту сторону переправимси (переправимся)!
И трое казаков молча, иногда
