когда вводил в курс дела. Мэтт летал на своем параплане вдоль побережья уже шесть лет.
Скала обвалилась за два километра к востоку от места, где он взлетел и увидел, как земля превращается в аэроснимок. Эти скалы были частью древнего Южного Девона и в основном состояли из темных вулканических пород и девонских сланцев, складывавшихся в мозаику из царственно-пурпурных, ржавых и медных оттенков. Местные скалы природа отчеканила 400 миллионов лет назад, когда эта часть земной поверхности лежала под водой к югу от экватора; а назвали тот период в долгой истории нашей планеты в честь графства, откуда происходил Мэтт, – девонским. Тогда под океанами, не существующими ныне, пылали древние горнила стихий, полные огня, пара и давления, где и выковывались эти утесы.
Однако трещина, откуда высыпались кости, появилась в полоске другой материи – на самом южном краю древних известняковых скал, которые активно разрабатывались в Викторианскую эпоху: они состояли из доисторических рифов и водорослей, сжатых и скрепленных ржавой гематитовой кровью. Из-за промышленной добычи известняка эти полуострова приобрели форму носов гигантских кораблей, и Мэтт теперь осторожно миновал последний из них.
При взгляде на новый край скалы, который возвышался за провалом, стало ясно, что соответствующий отрез прибрежной тропы исчез, и по обеим сторонам над трещиной склонялись новые скалы, выставив подбородки. Они выглядели неустойчивыми.
«Надо торопиться».
Мэтт с легкостью разгреб верхний слой обломков. Когда он нашел первую кость, ему сперва показалось, что это кусок разбухшего от воды дерева, но при близком рассмотрении выяснилось, что она расщеплена на конце. В разрезе находка напоминала иссохший коралл или внутренности морской губки – когда-то в кости содержался мозг. «Может, ребро скотины?»
В основном эту гористую прибрежную местность использовали под пастбища, и по всему Брикберу гуляли стада овец породы черная валлийская горная, а поближе к прибрежной тропе – и неторопливые вороные пони. Но хрупкость и окраска кости, напоминающая цвет красного дерева, переходящий в угольную черноту, говорили о большом, даже древнем, возрасте. Поэтому теорию, что это овцы упали с обрыва, а их останки застыли над морем, Мэтту пришлось отмести.
Поблизости среди гальки, щепок и осколков гематита нашлась другая кость, более светлая. Судя по форме, в руках Мэтта оказалась часть челюсти, а судя по ее размерам, она принадлежала виду, больше не живущему на Британских островах. В ней оставалось три зуба, самый крупный из которых покрывала сеть из трещин, тонких, будто капилляры. Этот видавший виды зуб размером был с большой палец Мэтта и напоминал резец. Вид резца заставил Мэтта внимательнее осмотреть землю у колен.
В музее Торки он видел останки саблезубых кошек, извлеченные из известняка в Кентской пещере. Пещера лежала ниже по побережью, а известняк был таким же, что и тут, в Брикбере.
Продвигаясь
