и начал что-то делать. Не выдержав, Анкур подошла поближе и, встав за его спиной, увидела неподвижно лежащую на боку кошку, вернее огромного кота, который мог запросто убить даже вооружённого человека. Однако сейчас зверь лежал совершенно неподвижно, лишь злобно водил из стороны в сторону своими беспощадными, но очень выразительными и умными глазами. Его правая задняя лапа и частью спина, представляли собой страшную рану – вот её то и обрабатывал жрец.
Он долго и добросовестно чистил рану, словно перед ним был человек, а не дикое животное и поднялся на ноги, только когда вытащил застрявший наконечник копья и приложил к ране какой-то большой лист, не поленившись хорошенько его закрепить.
– Придётся нам пожить здесь несколько дней, – сказал жрец, обращаясь к девушке. – Животному необходимо менять повязки, к тому же оно голодно, а добывать себе пищу самостоятельно пока не может.
– Ты столь сильно жалеешь дикого кота, что готов ради него жить здесь? – с неописуемым изумлением воскликнула Анкур. – Но ведь сам недавно говорил, что нам нужно идти быстрее, если мы хотим чтобы они, – девушка показала рукой в сторону рабов, – остались в живых.
– Не имеет значения, теперь мы всё равно дойдем даже и без них. Сейчас я чувствую, что должен помочь этому животному.
– Ты странный человек, твое отношение к хищному зверю гораздо лучше, чем к людям.
– Да это так. И в принципе, жизни этих дикарей не имеют для меня большого значения, они сами выбрали свой путь и сейчас просто несут за это наказание. Но этот зверь ранен человеком, значит, человек и должен его вылечить. К тому же я вообще люблю животных, они всегда бывают благодарны и никогда не предают.
Следующие четыре дня жрец был занят только лечением зверя. Чтобы спокойно работать, он ввёл кота в такое же сатуеобразное состояние, как и восьмерых носильщиков. Но если животное просто не могло двигаться, при этом, кажется, всё прекрасно понимая, то люди были просто ходячие трупы. Иногда жрец бросал на них свой проницательный взгляд и думал, что всё же следует торопиться, ибо и его возможности были не безграничны, он уже достаточно долго держал рабов в таком состоянии всего лишь своими собственными силами. В тоже время его действительно не очень волновало, останутся в живых пленники или нет, лишь бы они дошли до реки, а там он всё равно решил отпустить их на все четыре стороны, полностью предоставив собственной судьбе.
Наконец утром пятого дня жрец снял с кота повязку, оставил перед ним полумертвую змею и чуть отступив, сделал рукой уже знакомый девушке жест. В кустах послышалось шевеление, затем урчание, и молодой человек, довольно улыбаясь, подошел к Анкур.
– Вот и всё, садись, пора идти дальше, – сказал он.
– А что твой зверь? – поинтересовалась девушка.
– Теперь с ним всё будет хорошо, через два дня он окончательно оклемается, а пока ему хватит пищи и здесь.
Когда молодые люди покидали поляну, жрец обернулся – кот,
