испытывать к нему либо страх, либо ненависть, а возможно то и другое одновременно, ответом с его стороны будут недоверие и неприязнь.
Конечно, во всём что произошло, есть и свои положительные стороны. Теперь новые тела этих душ никогда не позволят себе напасть на одинокого человека столь необдуманно, они получили хороший урок. Да и по-прежнему пребывающие в телах остатки племени, женщины и дети, обязательно обдумают то, чему были свидетелями, и хоть на чуть-чуть изменят свой прежний образ жизни. Во вселенной ничто не происходит напрасно, а всё в конечном итоге направлено к ещё более высокому развитию индивидуальности.
Но самому жрецу последние события создавали лишь дополнительную почву для его возможного и быстрого падения. Дабы в будущем попытаться исключить саму возможность подобного противостояния, он решил дней на десять остаться на этом благословенном холме, чтобы полностью восстановить мысли, тело, а самое главное подлечить душу. И только затем, приведя себя в полное равновесие, идти дальше.
ГЛАВА 7
Жрец провёл под каменным навесом ровно десять суток, большую часть которых пребывал в трансе, а остальное время просто спал. Но всегда, даже находясь в объятиях сна, он помнил о том, что человек приходит на землю не для благостно отупляющего отдыха, не для того чтобы тело получало как можно больше наслаждений, а с единственной возвышенной целью – подняться ещё на одну ступень по крутой и сложной лестнице Совершенства. Два простых слова – «движение – жизнь», однажды произнесённые Мудрым, навсегда вошли в вечную память жреца, став основополагающим началом его бессмертной индивидуальности на многие и многие временные личностные существования. Вот почему, едва истекли последние мгновения лечебно-оздоровительного периода, который жрец назначил самому себе, заранее определив его границы, как он немедленно без каких-либо колебаний покинул этот небольшой кусок рая, устроенного живой и прекрасной планетой на собственной поверхности, для своих беспокойных и пока ещё не совсем разумных обитателей.
Покидая холм, жрец предельно ясно осознавал – все усилия, предпринятые им, чтобы излечить душу и этим остановить своё дальнейшее падение, пропали даром. Ведь, несмотря ни на что, он так и не смог заставить себя испытать хотя бы малейшее раскаяние по поводу произошедшего. Наоборот, внутренне «я» и естественно физический разум считали, что всё сделано абсолютно правильно. Видно, было в его прошлом нечто такое, что упрямо толкало к падению, к возврату в состояние подобное состоянию уничтоженных им дикарей.
Жрец не умел кривить душой и лгать самому себе, впрочем, как и другим, поэтому вывод, сделанный им, был предельно трезвый, неутешительный и очень жёсткий. Но сейчас больше всего угнетало даже не это, а то, что в самом апогее уничтожения он вдруг начал считать себя каким-то высшим всесильным божеством, которое может карать
