Как всё-таки странны подобные встречи, и человек не умеющий предвидеть события никогда не сможет определить заранее, кто из встречных друг, а кто враг».
Стоявший напротив купец, в свою очередь, также очень внимательно его разглядывал. Жрец внутренне усмехнулся, видя, как тот долго не мог решить, насколько он может быть для него опасен. Наконец, думая, что перед ним обыкновенный местный бродяга, купец перевёл взгляд на кота. И едва он это сделал, как жрец немедленно уловил потянувшиеся в сторону зверя убийственные излучения. В свою очередь кот, также мгновенно почувствовав направленную на него агрессию, не теряя времени, начал готовиться к бою, и жрец, чтобы успокоить друга положил свою руку ему на голову.
Незнакомец отвёл от кота свой плотоядный взгляд и, обращаясь к жрецу, заговорил на знакомом для него языке.
– Ты кто? – спросил он.
– Человек, – последовал спокойный ответ.
– Ты здесь живёшь?
– Нет, я здесь иду, – ответил жрец, уже с неприкрытой насмешкой в голосе.
– Может быть тебе известно, не на этой ли реке находится большой город, мы попали в шторм и сбились с пути.
– На этой реке живут только дикари, вряд ли способны к торговле. Необходимая тебе река находится к востоку отсюда, в десяти днях пешего пути, – ответил жрец, продолжая смотреть на купца таким взглядом, словно заранее ожидал от него какой-нибудь подлости.
Пожалуй, жрецу всё же не стоило столь откровенно выказывать своё презрение и недоверие, ибо теперь и к нему потянулись тёмные нити неблагожелательности, которую купец вначале не выказывал.
– Я бы хотел купить у тебя это животное, – вдруг неожиданно произнёс он.
«Ну, вот оно, начинается», – подумал жрец, мгновенно превращаясь в натянутую струну.
– Кот не продаётся, – коротко, но достаточно веско ответил он.
– Я хорошо заплачу, – настаивал купец. —У этого зверя красивая шкура, решайся.
В глазах у жреца сверкнули молнии, но он сдержался, и когда заговорил вновь, голос его звучал по-прежнему очень спокойно, ужасающе спокойно.
– Послушай человек! Я только что дал тебе достаточно ясный ответ и считаю, что ты не вправе настаивать. Этот зверь умнее многих людей, ведь он убивает только когда хочет есть, а не для того чтобы снять со своей жертвы шкуру. К тому же он мой друг, а я – это не ты и своих друзей не продаю, – особо подчеркнул жрец последнюю фразу.
Купец был уязвлён. Этот обросший волосами оборванец, как будто знал про него то, чего ему самому помнить не хотелось. И как только такому удалось приручить дикого зверя, считающегося не приручаемым? Он перевёл взгляд на стоявшего рядом со жрецом кота, который смотрел на него своими немигающими, умными и в тоже время полными осмысленного человеческого презрения глазами.
Подобное
