закричала, и крик, усиленный акустикой Древнего Оракула, разнесся под сводами.
– Таймерл, бабушка, я хочу домой!
Ничего не произошло. Лишь вдалеке раздался шум шагов и звяканье оружия.
Несмотря на все протесты и сопротивление Панепаэль, охранники вытащили ее из-за колонны, где она спряталась, на средину Оракула. Со своего места она увидела очень худого молодого человека, который сидел на коленях между двумя колоннами и тихо всхлипывал.
Панепаэль сразу узнала в нем принца Альбериха.
У его ног в большой луже крови лежала женщина. Кровь сочилась из раны на животе, которую она сжимала одной рукой. В другой руке виднелся свиток, пропитанный кровью.
– Ты это сделала? – произнес принц, обращаясь к Панепаэль.
– Как вы могли так подумать? Конечно нет. Нет! – она закричала, поняв весь ужас того, в чем ее обвиняли.
Принц поднял глаза, но казалось, что он не видел ничего, что происходило вокруг.
– Ты – тень Темного эльфа! Ты убила мою мать!
– Довольно! – раздался голос из темноты. Сила и мощь этого голоса не оставляли сомнения в том, что его хозяин все расставит на свои места и наведет порядок.
Голос принадлежал высокому эльфу, прекрасной женщине, с длинными золотыми волосами, чистой белой коже, одетой в белые одежды. Ее губы были плотно сомкнуты, как бы подчеркивая то, что она более не намерена обсуждать сложившуюся ситуацию.
Она была беременна – об этом говорил ее округлый живот. Но даже беременность не смогла скрыть силу и грацию, заключенную в этом теле.
Панепаэль вспомнила, как зовут эту женщину-эльфа – Эллин, жена Альбериха.
Она подошла к мужу и положила руку на его плечо, переведя свой взгляд на девочку.
– Приношу свои извинения, – промолвила она. – Мой муж обезумел от горя и не ведает, что творит.
Она подошла к Панепаэль и взяла ее за руку.
– Для нас Жрица – это не только гадалка или оракул, это проводник воли богов, который дает людям возможность познать Истину в том виде, в котором они достойны ее знать. Убийство Верховной Жрицы, убийство королевы, которая была Верховной Жрицей, – это попытка заглушить голос истины и противление воле богов. – Голос Эллин был спокоен, но каждое слово, каждая буква, сказанные ею, передавали тревогу и боль, которые она тщательно скрывала.
– Я никого не убивала, – сказала девочка, глядя в глаза принцессе, – я потерялась и очень хочу домой.
– Меня зовут Эллин, – спокойно продолжала принцесса, словно не слышала слов девочки. – Мой муж – сын Жрицы. Теперь ее обязанности стали моими, и я могу видеть все, что было, есть и будет, – она немного помолчала и добавила: – если ты лжешь, я об этом узнаю.
– Вы можете видеть истину?
– Да.
– Тогда вы можете увидеть, что я не убийца.
Эллин всмотрелась в лицо девочки.
– Ты Темный
