совсем не требовалось, и так всё ясно. Но защитник, съевший не одну собаку в уголовном и уголовно-процессуальном праве, добился своего. Какую цель он преследовал, добившись проведения соответствующего следственного действия, Ринат так и не узнал. Наверняка искал любую возможность по уменьшению ответственности подзащитного.
У Кубаева цель была иная.
Добраться до Казани, да и не только, в положении беглого преступника, находящегося в федеральном розыске, ой как непросто. В родном городе влиятельные родственники убитой жены позаботились об его укрытии от поднятых на уши властей, совершенно справедливо бросившихся за беглым именно в Казань.
Родственники Венеры, не рассчитывая на правоохранительные органы, сами проводили поиски гадов.
Аллах услышал его и их молитвы.
Ринат с отцом убитой привезли двух связанных мерзавцев в багажнике внедорожника, не подлежащего досмотру благодаря связям тестя, в тот самый подвал, и разделали их, как туши баранов. Резали живьём, не торопясь, заткнув им пасти, чтобы жители дома не слышали воплей. Мстителям хватило и сдавленного мычания подонков, безумных от боли глаз.
Потом пришли за отцом Венеры, но тот позаботился о железобетонном алиби. А Ринат оказался в войсках Объединённой Оппозиции, как только началась война. Его восстановили в звании. После прохождения соответствующего экзамена, спецназ принял молодого лейтенанта в дружные ряды, где он дослужился до старшего лейтенанта.
Капитан Алексей Туркалёв, глядя на импровизированную съедобную башенку из плова, против желания ухнул в омут тяжёлого воспоминания.
Он, выпускник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, молодой лейтенант, сразу попал в кавказскую заваруху. В должности командира разведывательного взвода Алексей на собственной шкуре начал осознавать то, от чего его пытался уберечь отец, отговаривая от выбора карьеры военного. Отец, сам кадровый военный, успел повоевать в Афганистане, а потом и в Чечне в середине девяностых ушедшего столетия, вдосталь набегавшись с автоматом.
Поняв, что сын всё равно не послушает, он старался рассказать побольше важного и нужного для выживания. А ещё он как-то сказал, что настоящий офицер служит Родине, а не режиму.
Много позже Янычар по-настоящему понял, что за этой высокопарной фразой кроется целая жизнь таких как его отец служак, тащивших лямку не за ордена и звания, и притащивших её к унизительной пенсии, стакану водки, ощущению ненужности, выброшенности на обочину жизни.
Этой фразой отец, по крайней мере пытался хотя бы сыну доказать, что его жизнь не была напрасной. Доказывал он это, обычно судорожно держа гранёный стакан, стуча крепким кулаком другой руки по столу с брякающей подпрыгивающей посудой, или по коленке, глядя тусклыми глазами в пустоту.
Из-за вытянутых на коленях спортивных штанов и растянутой застиранной футболки, заросшего щетиной пропитого лица, ни за что на свете нельзя было подумать, что это отставной военный. Скорее, какой-нибудь спившийся слесарь
