в свою веру, человека без недостатков и ни капельки лишнего жира даже в мыслях, – и пришёл к выводу, что всё это так.
И в уверенности в этом придаёт то, что супруга Клава и все эти полулюди не могут ограничиться полумерами, на которые согласился он, ограничив своё употребление молочных продуктов и жирной пищи (он только дома и только тогда, когда Клава была дома, придерживался этой диеты, а по ихнему, образа жизни) не в полную силу, а уж говорить о том, чтобы он посещал все эти тренировки, и речи быть не могло, он всегда в это время занят. Вот они и настояли на том, чтобы Клава взялась, как следует, за своего отбивающегося от здорового образа жизни мужа.
– И к тому же он не искренен с тобой и только делает вид, что удовлетворён простой, без живых ингредиентов пищей. Я его видел в чебуречной, где он с огромным удовольствием поглощал чебурек. – Окончательно убедил Клаву заняться своим бестолковым мужем Веган, умолчав и не объяснив своё нахождение по тому же адресу, в чебуречной.
Но это всё только догадки, когда главное слово за Клавой. И она его сказала, в свойственной ей манере. – Это хорошо, что ты не отказываешься от своих слов. Что ж, посмотрим, как ты продемонстрируешь на деле верность своему слову. – С чем Клава оставила Клаву неудовлетворённым её ответом, в крайне мучительном состоянии, и всё это на улице, куда она его выставила, провожая на работу. А вот теперь прояснилось, почему Клаве именно этот момент первым пришёл на ум, когда его Михаил спросил о том, что его больше всего волнует (или что-то в этом духе).
– Я уже говорил, что меня волнует. – Ответил Клава Михаилу.
– Что ж, тогда не будем отклоняться от нашего прежнего пути, и по мере решения одних проблем, отыщем ответы и на другие. – Сказал Михаил, приподымаясь из-за стола и тем самым давая понять Клаве, что пора выдвигаться. Правда, когда Клава вслед за ним поднялся на ноги, Михаил со всем своим вниманием уставился в окно и, внимая туда, спросил Клаву. – Как думаешь, а он мог увидеть нашу Сирену?
Клава перенаправил свою голову в сторону окна, посмотрел на неизменившуюся там картинку, где в центре выделялся и стоял всё тот же тип неустроенной наружности и жизни, и дал свой ответ. – Вполне возможно. Вот только это ничего нам не даст.
– Если только подойти к нему напрямую с вопросом, и если он тут совсем не причём, и поставлен на это место по собственному желанию, а не в сговоре с третьими лицами. – Проговорил Михаил.
– Ты так думаешь? – тихо спросил Михаила Клава, по-новому взглянув на этого типа, в котором он уже не был столь уверен, как прежде. И теперь ему за всем этим его несчастным видом и оборванностью виделась иная ипостась этого хитроумного типа, человека, однозначно имеющего соответствующую специальную подготовку, со знаниями боевых и огнестрельных искусств, – вон как глаз остро наметан на прохожих, а стоять в одном положении, на одном месте, только подготовленному человеку по плечу.
– А мы за ним проследим. –
