и навыком берёт).
– Так что ты этим хочешь сказать? – посмотрев на газету в своих руках, в растерянности спросил Михаила Клава, боясь из всего услышанного вслух или про себя делать хоть какие-то выводы (подсознательно он уже это дело под себя рассмотрел и оттого так взволновался).
– А то, что ты подумал. – Многозначительно сказал Михаил. И тут в голову Клавы вошла та самая знаковая мелодия, которая с собой принесла тот, как думалось Клавой, что надуманный им разговор между Каутским и Михаилом, где перед Михаилом была поставлена задача слить его из профессии и главное из жизни его супруги тоже Клавы. И сейчас ему вдруг посчиталось, что не всё так просто, как и эта возникающая в очень интересные моменты мелодия. Правда, что всё это значит, он пока не решил, да и Михаил не дал ему возможности на эти разумения.
– А я, может быть, на тебя всё поставил, – вдруг заявил Михаил, – и имею уверенность, что тебе всё по плечу. – На этих словах он приподымает свою газету, которую он приопустил вниз, затем складывает её в начальное положение и возвращает её к себе с первой страницы рассмотрения.
– Ну, что тут у нас. – Для начала закинув ногу на ногу, а уж затем посмотрев на газету, сопроводил свой серьёзный взгляд на неё этим вопрошанием Михаил. – Ага. – Усмехнулся Михаил. – Как всегда попал в точку. – А Клаве хоть и очень интересно, во что там попал так точно Михаил, и он даже краем глаза посматривает в его сторону, но он не решается сейчас об этом его спросить, переваривая сказанное им до этого. Где ему, и верится, и больше не верится в честность Михаила. И для второго варианта также больше оснований. Но сейчас, а тем более впопыхах, выводы не стоит делать, и он начинает листать свою газету. И не для того, чтобы изучить её, – там ничего нового для него не пишут: та сказал это про это, Это сказала совершенно обратно про Та, ну и другие философские разглагольствования тусовки, – а чтобы немного остынуть и устоять возбуждённую мысль.
А вот Михаил, наоборот, читает и интересуется, чем мир вокруг него живёт и дышит по мнению ведущих новостных журналистов и как без них, ведущих политологов, само собой директоров всевозможных центров исследований и влияний. «Мир не дышит, а задыхается от углекислых выбросов людей с верхних этажей небоскрёбов, которые вначале такого натворят (это они стоят за парниковым эффектом, всё своё рабочее время проводя в жарких спорах, а свободное время проводя в парной, где ещё не такого жара и пара поддают), а потом у них уже выхода нет другого, как только в окно головой и прямиком вниз, навстречу неизбежности. Ну а как жизнь, то разве это жизнь, когда вокруг такие выбросы и падения на фондовых рынках, и всё главное без твоего деятельного участия (обзорное не в счёт). А вот если бы ты напрямую принимал в этом участие, то вот это была бы незабываемая жизнь, хотя бы для тебя». – Примерно так представляется на поверхностный взгляд жизнь в этом мировом раскладе для всех этих много знающих политологов.
– Так, – многозначительно
