хвост. Хвост — это и есть главное, каменная голова всего лишь вывеска, рекомендация, потому что на лбу написано: школа первейшего разряда. Словом, выше и лучше в целом мире не сыщешь. Не хуже самого старого Мауруса — ведь и он первостатейный мужчина — ученый пастор. Понимаете? Может хоть среди ночи встать перед алтарем или взойти на кафедру. Не то что мы с вами — один за стойкой, другой перед стойкой, только и всего. Однако немцы не дали ему поста. Несколько приходов хотели его заполучить, но немцы каждый раз были против. Тогда-то старый Маурус и открыл свою перворазрядную школу, этот кладезь мудрости. Идите к нему со спокойной душой, это чисто эстонская школа — прежде там на немецком, а теперь на русском языке преподают. Но это не беда, все эстонские школы либо с русским, либо с немецким языком; других эстонских школ пока что не было, таких, чтобы и впрямь были эстонские...
Индрек давно уже начал отступать к двери, однако это ничуть не влияло на красноречие рыжебородого. Тут, к счастью, вошли двое мужчин, и Индрек решил открыто бежать. Хозяин заметил это и крикнул ему вдогонку:
— Так что сворачивайте вправо, все вправо, а когда назад пойдете, то влево, все влево!
Между тем совсем стемнело. В парном воздухе промозглого осеннего дня горящие фонари стояли точно обрамленные нимбом. Казалось, мириады мельчайших мошек окружали их плотным роем, но как только Индрек подходил ближе, они, словно в страхе, разлетались во все стороны. «Сворачивайте влево, все влево…» — звучало в ушах Индрека, и, сам того не замечая, он шел, повинуясь этим словам. Однако вскоре заметил, что приближается к городской окраине, и только тут вспомнил, что сворачивать влево надо было на обратном пути. Индрек повернулся и пошел назад, к тому месту, откуда начал свой путь. Теперь он сворачивал только вправо. Наконец он нашел нужное ему белое здание; в эту минуту кто-то выскочил из дома, и луч света, упав возле Индрека на мостовую, осветил чахлые былинки, пробивающиеся между булыжниками. Индрек почему-то ясно увидел их, и на него пахнуло вдруг теплом отчего дома — он вспомнил длинный сиротливый стебель полевицы, некогда росший на северном скате соломенной крыши их дома на Варгамяэ.
Едва успел он вспомнить это, как кто-то рванул дверь изнутри и на пороге показался молодой человек в какой-то форменной фуражке. Индрек стащил с головы картуз и спросил на своем ломаном русском языке, языке помощника писаря, здесь ли училище первого разряда, принадлежащее господину Маурусу. Он так и выразился «училище первого разряда»; ему казалось, что иначе он оскорбит это большое белое каменное здание. Молодой человек ответил самым дружелюбным тоном, да к тому же по-эстонски:
— Да, это школа Мауруса, входите.
Но, заметив растерянность Индрека, он дернул ручку звонка и подождал, пока не открыли дверь. Затем сказал по-русски:
— Тут пришли к господину Маурусу.
Сказал и скрылся в темноте.
