в истории НАСА – запуск последнего космического челнока.
Почти всю жизнь я прожила в Южной Флориде, в каких-то трех часах езды от космодрома на мысе Канаверал. Когда там случались запуски, я неизменно бросала все дела и выскакивала на улицу или подбегала к окну своего кабинета в редакции «Палм-Бич пост», надеясь увидеть корабль – крохотную звездочку, возносящуюся в северной части неба.
Но вблизи я никогда запуска не видела.
«Вперед, – сказал мой внутренний голос. – Нечего жалеть себя. Хватит думать о мышечной массе нижней части левой руки. Лучше подари себе исполнение давнишней мечты и посмотри, как взлетит „Атлантис“».
Я с головой погрузилась в подготовку к этому путешествию, прочитала о запусках все, что только могла найти (описания проводов, воспоминания, открытия, накопившиеся за тридцать лет его полетов), и об экономических трудностях, которые возникли под конец.
Я прочитала, что один сотрудник НАСА повесил в своем кабинете табличку с цитатой из доктора Сьюза, чтобы не терять перспективу: «Не плачь из-за того, что прошло. Улыбнись тому, что это было».
Эту строчку я буду помнить всегда.
Никто не мог с уверенностью сказать, что старт состоится. Однажды его уже отменили. Как объяснял потом один астрофизик на Space.com, погода в четырех разных уголках Земли должна «взаимно коррелировать с мириадами других факторов, пропущенных через сложную сеть стесняющих и ограничивающих непредвиденных обстоятельств».
Прогноз погоды на восьмое июля не обнадеживал. Вероятность старта – около тридцати процентов.
Но я все равно поехала, ибо только так можно что-то испытать: встать и пойти. Со мной был мой семилетний сын Уэсли. Мои другие дети, Обри и Марина, гостили у родителей Джона в Пенсильвании.
Накануне вечером мы с Уэсли приехали к моей подруге Нэнси в Орландо. Утром, ожидая жутких пробок на дорогах, мы поднялись чуть свет. Караваном из двух автомобилей доехали до стоянки машин на Кокоа-Бич и нашли место, откуда в случае запуска будет как на ладони виден и «Шаттл», и бесконечное небо над ним.
Мы включили центральный радиоканал и стали слушать передачу за передачей. Было облачно, старт никто не гарантировал. Мы ждали. Болтали. Наслаждались неопределенностью.
Поэт Райнер Мария Рильке писал: «Не стремись найти ответы, если они тебе не даются, потому что ты не сможешь жить ими. А смысл жизни в том, чтобы прожить ее целиком. Пока есть вопросы, живи вопросами. И может быть, когда-нибудь в далеком будущем ты постепенно, незаметно для себя самого, наживешь и ответы на них».
Я задумалась над своей новой неопределенностью: «Сколько я смогу прожить с БАС?» И решила: «Не ищи ответов. Живи вопросом».
Неопределенность не должна уменьшать удовольствие от жизни, напротив.
Наша автостоянка была забита до отказа. Мы общались с соседями и обнаружили, что люди съехались сюда со всех Соединенных Штатов, для многих это было исполнением заветного желания. Кто-то включил музыку. Какой-то человек торговал вразнос пивом.
