жарких. Третья перемена состояла исключительно из супов». Как видим, тогда еще не была сломлена старорусская традиция жидкие блюда вкушать после закусок и горячего, как теперь говорят. А десерт был «из фиников, имбирного варенья, каких-то персидских плодов, соленых огурцов, сырого зеленого гороха в стручках и сырой моркови». Непонятно, как в этот перечень затесались соленые огурцы. Может, они просто остались на столе от холодных закусок?
А вот представителей польского посольства адмирал Апраксин, брат жены царя Федора Алексеевича, в июне 1720 года угощал «копченой говядиной, сосисками, окороками, языками, морскими рыбами, а также маслом, сыром, селедками, вареньем, солеными устрицами, лимонами, сладкими апельсинами, осетрами; было несколько блюд раков, но мелкие. Давали пиво и полпиво холодное, так как здесь всюду много льда; на башне в это время играла музыка».
Любопытно сравнить это угощение с обедом у того же Апраксина во время поста. Датский посол, побывавший здесь в гостях, пишет, что более плохого обеда ему «еще не доводилось есть». Что же было на столе у адмирала? По описанию датчанина, подавали окрошку и различные породы рыб, в том числе неизвестных в Дании, которые «воняли ворванью». И то неудивительно, потому что из-за дороговизны соли рыбу не досаливали, а кроме того, Апраксин, как его характеризовал испанский посол герцог Лирийский, «иноземцев ненавидел смертельно и был очень корыстолюбив».
Кстати сказать, Петр I рыбу не ел вообще, и по этой причине ему патриарх разрешал в постные дни есть скоромное.
А теперь остановимся на общей, как теперь говорят, продуктовой корзине в строящемся Петербурге. Первостроители, приехавшие из разных уголков России в Чухонский край, где выращивали капусту и репу и где гулял на богатых травой пастбищах домашний скот, особой нужды не испытывали. Говядина, баранина и свинина стоили поначалу дешево, но с увеличением населения скот стал исчезать, цены вспорхнули вверх не только на мясо, но и на овощи. Черный люд просто оголодал, питаясь лишь капустой да репой. Ели даже всякие съедобные травы, коренья и так далее. Пришлось продукты завозить из Москвы, Новгорода и других губерний, но, как известно, главная беда у нас – дороги. Если по зимнему тракту легко можно было передвигаться, летом – тоже, несмотря на пыль и колдобины, то весной и осенью наши дороги непролазны. Завезенные летом продукты, такие как мясо или рыба, быстро портились.
Впрочем, очень скоро рыбный промысел на водных просторах Ладоги и Невы стал разрастаться, и в Петербурге стало легко купить как свежую, так и соленую рыбу, правда, цены на нее кусались. Соль на Руси в то время была в постоянном дефиците, поэтому рыба продавалась, как говорится, с душком, но тем не менее, к удивлению иностранцев, поселенцы ели ее «с невероятной жадностью».
Занимались также и охотой, благо пернатая дичь в лесах Ингерманландии водилась в изобилии. На рынках всегда предлагались рябчики (они продавались связками), тетерева,
