Личная неприязнь к отдельным генералам питала его ненависть к военной касте. Иногда он визгливо опровергал слухи о своем стратегическом гении, но лишь для того, чтобы потом с самодовольным видом выслушивать льстивые протесты. Но, несмотря на них, он никогда не верил в то, что генералы искренне верят в его военные таланты. Своим чутким ухом он всегда улавливал малейшее притворство и скрытую насмешку. Если кто-то из гитлеровской камарильи хотел испортить карьеру коллеге, то ему стоило лишь шепнуть кому надо, что потенциальная жертва назвала Гитлера «ефрейтором»[59]. Тем не менее, несмотря на то что оппозиция существовала с 1941 года, а с января 1942 года военные начали вынашивать планы физического устранения Гитлера, перейти к открытым действиям они не могли до тех пор, пока поражения на фронтах не развеяли миф о всемогуществе Гитлера. К 1944 году миф перестал существовать, но в 1941 году нацистская партия находилась в зените своей неограниченной власти.
1941 год стал не только годом торжества нацистской партии над армией, но и годом следующего этапа в изменении формы правления – кабинет министров окончательно уступил место двору. Известно, что абсолютная власть развращает, и после успехов 1940 года стала заметной очевидная испорченность характера всех без исключения нацистских вождей. Произошли и многие кадровые перемещения. Надо сказать, что положение Гитлера в нацистской партийной иерархии осталось непоколебимым до самого конца; даже в последние дни, когда в его руках не осталось ни кнута, ни пряника, когда в его распоряжении уже не было государственной машины, приводящей в исполнение его решения, когда рухнули все надежды на победу или освобождение, а слава и свершения рассеялись как дым, этот демонический характер в силу своих личностных качеств или просто по привычке оставался кумиром для своих приверженцев. Но если он должен умереть, то кому из его ревностных льстецов могла достаться такая головокружительная власть? «Отношения между высшими руководителями можно понять только в том случае, – писал один из самых способных и наименее развращенных придворных Гитлера[60], – если толковать их устремления как борьбу за место преемника Адольфа Гитлера. Эта закулисная война диадохов[61] шла практически с самого начала». Первым это почетное право особым декретом от 1 сентября 1939 года получил Геринг, который, хотя и был политическим трусом, имел множество важных заслуг, как способный и преданный функционер, – он был создателем люфтваффе, архитектором четырехлетнего плана, главой «Герман-Геринг-Верке», организатором гестапо и концентрационных лагерей. Этот человек брал на себя ответственность за такое кровопролитие, какое ужасало даже Гитлера. Следующим после Геринга преемником в том же декрете был назван Рудольф Гесс – безвредный простодушный чудак, не умевший принимать твердых решений и не имевший собственных убеждений. Однако Гесс в 1941 году улетел в Шотландию со своей сумасшедшей миссией, и Гитлеру пришлось заново пересматривать вопрос
Из показаний Кейтеля на Нюрнбергском процессе.
Шпеер.
Война диадохов – война между преемниками Александра Великого.
